Струны любви

Элай сначала ужасно огорчился, но потом понял, что Лу прав – так действительно будет лучше. Но, конечно же, он вовсе не собирался отказываться от Лейси. Нет-нет, у них все только начиналось. А может, следовало хотя бы отправить ей сообщение? Нет, пожалуй, не стоило. То, что он хотел сказать Лейси, лучше говорить, глядя прямо в глаза. И вообще, надо было сначала разобраться с Джаксом, а уж потом бороться за Лейси по-настоящему.

Когда их наконец пригласили в палату, они не сразу смогли поговорить с другом – там постоянно сновали врачи и медсестры. Джаксу сделали рентген и сказали, что надо срочно что-то зашивать. Затем, когда он опять начал вопить от боли, пришла медсестра и поставила капельницу. Но теперь он наконец-то успокоился. И даже улыбался – точь-в-точь как в тот день, когда еще в колледже объелся галлюциногенных таблеток.

– Ну что, тебе лучше? – спросил Лу.

– Да, теперь гораздо лучше.

Хотя доктор рассказал им о кое-каких деталях, о главном он умолчал из-за врачебной тайны. Но Элаю надо было знать все.

– Так что же именно произошло? – спросил он.

– Ага, тебе нужны подробности…

– Нет, просто расскажи коротко, что случилось.

Но Уэс тотчас заявил:

– А мне, пожалуйста, все в деталях.

Джакс широко улыбнулся.

– Что ж, мы с Мишель занимались… сами понимаете чем. Дошли почти до финала. Там был большой дубовый стол, и я лежал под ней, пока она скакала на мне, сидя задом наперед. – Джакс задвигал бедрами и сделал широкий жест руками, как бы очерчивая контуры женской фигуры.

– Может, не надо? – Элай не представлял, как Джакс мог так жестикулировать с капельницей на руке. Вероятно, доза обезболивающего была весьма приличной, потому он и говорил так медленно.

– Ничего, я в полном порядке. От морфина у меня приход. Тако-о-ой приход… Так вот, а потом она вдруг сделала «мостик»… Ну, откинулась назад и поцеловала меня. В тот момент я и услышал, как в моем хозяйстве что-то… ну, как бы разорвалось.

Лу с Уэсом невольно застонали, а Элай заерзал на стуле, испытывая ужасно неприятные ощущения в паху.

– О боже… – пробормотал Лу.

– А что, правда разорвалось?.. – пробормотал Уэс.

– Клянусь, – кивнул Джакс. – А потом – такая жуткая боль, что я чуть не умер. Сознание я точно потерял, да?

– Ага, – подтвердил Лу. – Тогда-то твоя телка и нашла меня. Когда я к тебе пришел, ты только начал приходить в себя.

Почесав в затылке, Уэс сказал:

– Значит, она сделала «мостик»? Где же ты, парень, такую гимнастку нашел?

– Да уж нашел… – Губы Джакса расплылись в ухмылке. – Ведь Мишель – и впрямь гимнастка. Самая настоящая.

– Ого!.. – в один голос воскликнули Лу с Уэсом. И оба захлопали в ладоши.

«Боже, они ведут себя как дети», – со вздохом подумал Элай.

– А где сейчас Мишель? – спросил он. – Ей не кажется, что стоит навестить тебя в больнице?

– Она хотела, но я запретил, – ответил Джакс. – Еще журналюги пронюхают и решат, что она – моя девушка. Тут и конец моей репутации холостяка.

– Какие журналисты? Какая репутация? Ты у нас что, суперзвезда? – Элай в изумлении уставился на приятеля.

– Старик, ты целый день ведешь себя так, будто дерьма наелся. Давай-ка остынь, и тогда я поделюсь с тобой таблетками, которые мне тут дают, – с ухмылкой пробормотал Джакс.

Элай нахмурился. Все это уже начинало его раздражать.

– Мне не нужны таблетки, – проворчал он. – И остывать тоже ни к чему. – Он старался говорить спокойно, но с трудом сдерживался.

– Ты все насчет того, что было раньше? – спросил Джакс. – А я-то думал, ты дашь мне передышку. Ну… учитывая то, что со мной случилось.

– Да, я насчет того, что было раньше. Но имею в виду не сегодняшний наш разговор, а то, что было задолго до него. Дать тебе передышку? Отличная идея. Я так и поступлю. Но не надейся, что сегодняшний разговор забыт. Так вот, я больше не отдам тебе ни одной песни. И хочу сказать еще кое-что… Я ухожу из «Блу Хиллз». Так что передышка у тебя будет долгой. – Вот он наконец-то и сказал эти свои слова. Выходит, Джакс сломал не только свое хозяйство, но и всю группу. Но ничего, переживет. Ему ведь дали обезболивающее…

Уэс выпрямился и округлившимися глазами уставился на Элая.

– Ты уходишь из группы?

– Джаксу сейчас будут делать операцию, – вмешался Лу. – Не самое лучшее время и место для такого разговора. – Руки у менеджера задергались почти как у Джакса, но вовсе не от наркотика; было очевидно, что заявление Элая очень его взволновало.

– Ты прав, Лу, но я не могу ждать. Видишь ли, я думаю, наш вокалист ведет себя… – Тут Элай решил, что говорить это надо не менеджеру, а самому Джаксу. Повернувшись к нему, он сказал: – Я думаю, ты делаешь все эти глупости, так как считаешь, что рок-звезда именно так и должна вести себя, – мол, надо обязательно что-то менять в песнях, чтобы прослыть талантливым музыкантом. Но тебе даже в голову не приходит, что ты хорош и такой, какой есть. Поэтому ты постоянно калечишь песни и режешь вены – делаешь это ради того, чтобы тебя заметили.

Джакс отвел глаза и пробормотал:

– Я делаю это ради искусства… – Однако в голосе его не было уверенности.