Струпья

В школе, как в прочем и везде, у него не ладилось. Или он был слишком умным для людей, либо слишком тупым, чтобы жить по их скучным законам. Он всегда отличался от толпы. Многие ненавидели его за то, что он был белой вороной, но и они же и понимали, что с парнем не стоило иметь никаких дел. Все были уверенны в том, что когда-нибудь он разорвет тонкую мембрану спокойствия их поселка, и навсегда сбежит. Так и случилось. Ночью, когда было невыносимо ждать того момента, когда-же он окажется в пути, он просто собрал вещи в рюкзак и сбежал. Добрался пешком до трассы и стал голосовать. Путешествие началось.

Его не волновало, что его искали. Не волновало, что в землю опустили пустой гроб, а сверху поставили крест с его именем. Чтобы не было так противно смотреть в зеркало и вспоминать унылое прошлое, в туалете заправки он выкрасил волосы в черный цвет, и ополоснул их под краном с холодной водой. Теперь он всегда одевался в черное. Одежду он крал с бельевых веревок, питался лишь тем, чем угощали его водители. Горячий ароматный кофе в термосе, холодные бутерброды с мясом. На еду были щедрыми дальнобойщики, и он молился за здоровье их жен, которые пихали своим мужьям лишние котлетки и сосиски. В пути он не доедал, сильно исхудал, но такая еда была в миллион раз вкусней того, что стряпала его мать. Вспоминая ее супы и маккароны с гречей, на языке он чувствовал вкус картона. Вкус скуки.

А еще он сменил имя. Любопытным попутчикам он назывался Райдом. Ride с английского переводилось как "идти", а еще была такая руна с названием "Райдос", что обозначало движение, какой-то процесс. Воспользовавшись иголкой и чернилами от ручки, он наколол себе это слово на руке.

Райд жил на дороге. Он ночевал в задних кабинках добрых далнобойщиков, и рев мотора пел ему свою колыбельную. Или на задних сидениях легковушки, закутавшись в покрывало, стащенное в каком-то дешевом мотельчике. Бывало, что приходилось коротать ночи на улице, но в этом тоже было свое очарование. Не каждый мог себе позволить поспать на скамейке в ярком оранжевом свете заправки, или в лесу на теплом камне, поросшим зеленым бархатом мха.

Жить в пути было интересно и занимательно. Были и опасности, и маленькие радости, и неожиданные филосовские озарения, когда бредешь по обочине и куришь одну за одной, оборачиваясь назад в ожидании машины. Дешевый портвейн с дикой земляникой были дороже самых дорогих вин, а объятия чужих мужчин и печка в салоне согревали душу лучше, чем тепло родного дома.

Он продавал себя лишь в крайних случаях. Когда нужно было купить что-то важное, или когда мучал нестерпимый голод. Райду в начале пути и в голову не приходило спать со своими попутчиками, но однажды его об этом просто попросили и обещали дать за это достаточно денег, чтобы позволить себе расслабиться, и купить на автостанции билет на долгую дорогу в автобусе. Его первый клиент был среднего возраста, довольно симпатичным, и внушал доверие. Он был молчаливым, косо поглядывал на колоритного Райда, а потом не выдержал и спросил, что у него в волосах. Тот рассеянно провел по спутанным длинным лохмам, по нескольким тонким косичкам, к которым были прикрепленны вороньи перья, подобранные на обочине. Он так и сказал, что в его волосах – вороньи перья. Мужчина усмехнулся:

– Чудо ты в перьях, – сказал он, и в интонации его голоса, Райд услышал незнакомое ему возбуждение. У него еще никогда не было мужчин, и потому он еще не знал как отличать по голосу похоть. Мужчина стал чаще поглядывать на Райда, и он понял, что это значит. Ему не было страшно, нет, просто он волновался, что сделает что-нибудь не так.

– Слушай, пацан. Я могу тебя выручить деньгами.

– Сколько? – спросил Райд, сразу перейдя к делу, и дав понять мужчине, что он в курсе, что надо делать.

– Я дам тебе две тысячи рублей, если ты у меня пососешь. Идет?

– Хорошо. Только не кончайте в рот.

– Обломщик, – плотоядно улыбнулся мужик, и свернул на обочину. В темноте Райд нащупал ремень на джинсах, расстегул его, расстегнул ширинку. Оттянув резинку трусов, он нащупал крепкий обрезанный член, и зажмурившись, взял его в рот. Он был солоноватым на вкус, а когда Райд хотел взять его поглубже, то чуть не поперхнулся.

– Ты ведь новичок в этом деле, да? – спросил мужчина.

Райд поднял голову:

– Ну, я вообще-то девственник.

– Это хорошо. Мне нравятся неопытные. Хочешь дам совет?

– Какой?

– Делай другим приятно так, будто ты делаешь приятно себе.

Райд кивнул, взял мошонку мужчины одной рукой, другой перехватил основание члена, и сомкнул губы на пульсирующей жаром головке, лаская языком самый кончик и уздечку. Мужчина застонал, и Райд понял, что все делает правильно.

– Черт, я сейчас кончу, – простонал он. Райд не отстранился. За такой дельный совет он позволил кончить себе в рот, и оказалось, в этом не было ничего неприятного. Просто сперма была горьковатой, а когда он ее проглотил, в горле начало першить.

– Молодец, – сказал мужчина, убрав своего "дружка". Он достал из кошелька три тысячи, и протянул Райду.

– Спасибо.