Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1

Мартов был уверен, что все эти переговоры — напрасная трата времени[548]. Но к его удивлению, как только препирательства закончились, Струве и Туган-Барановский объявили о полной поддержке планов триумвирата. В конечном итоге стороны пришли к неформальной договоренности, но воздержались от подписания официального соглашения до тех пор, пока редакторы не проконсультируются с Плехановым и его группой. Струве и Туган-Барановский обещали оказать Искре и Заре помощь, как в поиске денежных средств, так и в организации материалов, и, в свою очередь, оставили за собой право «в дискуссионном порядке» пропагандировать в этих изданиях свои взгляды на марксизм[549]. Таким образом, Ленин и Потресов косвенно признали ревизионизм вполне законной фракцией социал-демократического движения. Струве считал, что на этой встрече Ленин вел себя достаточно уступчиво, по-оппортунистически, Потресов тоже был настроен весьма дружелюбно, тогда как Мартов скрыл свои истинные чувства[550]. После того как наиболее резкие пассажи ленинского сообщения были либо изъяты, либо в значительной мере сглажены (включая и замечание о «пародии»), стороны расстались вполне дружески. На прощание Струве выдал Ленину и его товарищам пять рублей — в качестве своего партийного взноса[551].

Через несколько дней после псковской встречи полиция выследила и арестовала организаторов смоленского съезда. Планы по созданию социал-демократической партии пришлось на время отложить. Оценив ситуацию, триумвират принял решение не теряя времени отбыть за границу. Местом для реализации своих издательских проектов они избрали Германию, а не Швейцарию, поскольку хотели быть как можно дальше от Плеханова, опасаясь, что его нетерпимость весьма затруднит им жизнь и помешает сохранить хорошие отношения с экономистами и ревизионистами. Первым из страны выехал Потресов. Он приехал в Германию в апреле и с помощью немецких социал-демократов сделал все необходимое для того, чтобы можно было приступать к печати Искры и Зари. Находившиеся в его распоряжении денежные ресурсы были весьма незначительными: на оба издания у него было 5000 рублей — 2000 рублей дала Калмыкова, 1000 рублей дал Жуковский, а 2000 рублей были его собственными[552]. О том, насколько мала была эта сумма и в какой мере задуманное предприятие нуждалось в дополнительном финансировании, можно судить по тому, что для запуска среднего российского ежемесячника в то время требовалось от 30000 до 40000 рублей первоначальных вложений. Отдав все необходимые распоряжения, Потресов уехал в Швейцарию.

Ленин предполагал вскоре там с ним встретиться, но задержался, поскольку во время нелегальной поездки в Петербург был арестован полицией. Судя по всему, полицейские власти были осведомлены о том, чем он и его друзья собираются заниматься за границей, тем не менее его быстро отпустили и даже вернули ему паспорт. Этот эпизод во многом остался непроясненным, но есть некоторые указания на то, что охранка по ошибке сочла Ленина принадлежащим к экономическому крылу социал-демократии и в силу этого заинтересованным в деполитизации рабочего движения, поэтому, по ее мнению, он не только не мог ничего плохого совершить за границей, но, напротив, мог оказаться весьма полезным[553]. Мартов должен был оставаться в России — на то время, которое требовалось для того, чтобы позаботиться о перевозе и распространении изданий.

Пока триумвират занимался всеми этими делами, Плеханов начал военные действия против русских еретиков, окопавшихся на Западе. В марте 1900 года он опубликовал «Vademecum» — работу, направленную против экономистов, контролировавших Союз российских социал- демократов. Грубость языка, которую он позволил себе в этой работе, шокировала даже его поклонников и в немалой степени способствовала тому, что триумвират решил расположиться за границей подальше от него[554]. Затеянная Плехановым кампания провалилась самым позорным образом. На конференции заграничных социал-демократов, состоявшейся в апреле 1900 года, сторонники Союза одержали верх, и потерпевший поражение Плеханов, обозленный, отдалился от активной политической деятельности и приступил к написанию большого труда, посвященного критике ревизионизма[555].