Сцена после титров (СИ)

«Твоя работа – это дар всей планете. Ты изменишь этот век! – говорил Тихонов негромким, пробирающим до костей голосом. – Цивилизация встала у пропасти, имя которой «Хаос». И ты подтолкнешь её в добрых целях. После краха системы мир возродится в новом, невиданном блеске и величии! И возродит его Гидра!»

Солдат был согласен. После конца всегда приходит начало. После смерти – новая жизнь.

После окончания задания – лёд… И новое задание.

«И если ты сыграешь свою роль, Гидра сможет сыграть свою! Будь же добросердечным, Солдат. Помоги этому миру. Помоги Гидре спасти этот мир. Помоги. Будь добросердечным. Помоги. Добросердечный каратель. Нет боли без приказа. Нет чистоты без грязи. Нет света без тьмы. Добросердечный Солдат. Ты помогаешь. Выполняешь свою работу. А Гидра свою. Добросердечно помогаешь миру выжить».

Такой тренинг продолжался в течении нескольких часов, после чего Зимнего сажали в криокамеру, давая мозгу время воспринять и уложить информацию, и через несколько дней начинали сначала.

Гидра добилась своего: Солдат верил, что, убивая людей, направляя историю так, как нужно этим чудовищам, он совершает акт милосердия. Помощи. Добросердечия.

Доброта проявлялась и в том, что Зимний солдат не мучил жертву без особого приказа. Выстрел в сердце или в лоб, нож – туда же, и человек умирал раньше, чем понимал, что произошло.

«Нет боли без приказа. Это добросердечность, Солдат. Ты – добросердечный».

И Зимний солдат верил в это. Он – карающий перст Гидры. Он делает доброе дело. Именно поэтому он никогда не сопротивлялся, не пытался уйти. У него даже мысли не возникало.

Да им и не позволяли возникать.

К этому замку добавлялось ещё одно воспоминание. Оно не держало замо́к, скорее, накручивалось дополнительным витком защиты. Задание ликвидировать Роджерса и Романову на мосту, и Пирс потом, в лаборатории.

«Твоя работа – это дар всей планете. Ты изменил этот век, - с уверенностью и даже каким-то уважением в голосе говорил пожилой мужчина, и от этой искренности у Авроры на мгновение всё покраснело перед глазами. – И я хочу, чтобы ты сделал это ещё один раз. Цивилизация встала у пропасти, имя которой «Хаос». И завтра утром мы подтолкнем её. Но… если ты не сыграешь свою роль, я не смогу сыграть свою. И Гидра уже не сможет подарить миру свободу!..»

Александр Пирс повторял слова, что закладывали в Барнса на протяжении многих лет. Это тоже была часть программирования.

«Но я знал его…» - виновато признался Зимний, понимая, что подписывает себе приговор.

Абсурд состоял в том, что Солдату действительно было стыдно. Стыдно за то, что он не может выполнить свою работу чисто. Вот почему ещё он избил до полусмерти Стива.

Потому что тот был угрозой всему, чему столько лет служил Солдат.

И потому, что знал то, что Зимний вдруг начал вспоминать.

Молот в руке привычно тяжелел. Ава размахнулась, но после трёх ударов замок не исчез. Да, он трещал и искрился, но не убирался! Сознание Джеймса мигало, находясь на грани обморока. Рыжей самой было очень и очень хреново, но… Вдруг, если она уйдет, эта штука восстановится, а то и станет сильнее?!

Поэтому Барнсу пришлось выдержать ещё два удара. И Маклауд отключилась, кажется, до того, как вынырнула из мыслей мужчины.

И вот после этого начался настоящий звездец. Если раньше кошмары Джеймс переживал молча и самостоятельно, то после уничтожения «Добросердечного»…

Первый раз Аврора подскочила на кровати от собственного крика и только спустя пару мгновений сообразила, что просто вторила шатену за стеной. Мозг, видимо, на автомате потянулся к его сознанию, которое сейчас горело в агонии прошлого, захлебывалось в чужой и своей крови.

Ава за секунду, кажется, оказалась возле постели Барнса. Он кричал и хрипел. Его гнуло, простынь запуталась вокруг горла и ног, он душил сам себя, когда пытался разорвать воображаемые путы. Девушка дернулась на помощь, но тут, словно по волшебству, всплыло воспоминание, как во время одной тренировки он на спор сломал указательным пальцем и мизинцем одной руки деревянную палку толщиной в женское запястье.

Оказаться на месте той палки Авроре совсем не улыбалось.

Поэтому проснулся Джеймс из-за пары литров ледяной воды, которую с щедрой руки опрокинула на него Маклауд. Он мгновенно сел на постели и все никак не мог отдышаться, а тут ещё простынь… Дикими глазами Барнс смотрел, как она подходит к нему с поднятыми руками.

- Это я, Джеймс. Я Аврора. Ты в безопасности. Всё хорошо, - говорила Ава негромко, держа руки ладонями вверх.

Она подошла совсем близко и быстро распутала материю, что закрутилась вокруг его шеи. Даже отсюда рыжая слышала, как бешено стучало его сердце. Он весь был как заведённая бомба, в любой момент готовая рвануть.

Дело №413. Инженер, что дезертировал из Гидры. Его приказали пытать перед смертью, чтобы вытащить местоположение данных, которые он успел умыкнуть. А потом оторвать – именно оторвать! – сначала одну руку, потом вторую, потом ногу, потом другую… И так, пока не сдохнет от боли или кровопотери.