Сцена после титров (СИ)

Он же убийца, киллер, приспешник Гидры. И вообще, у него с мозгами не в порядке, а девчонка так спокойно с ним разговаривает и подкалывает!

Ава промолчала в этот раз – Зимнему женщина тоже не нравилась.

- Ещё три слова осталось, - произнес он, чуть улыбаясь уголками губ.

- Да вас и так уже не отличить, - проворчала Маклауд, заходя ему за спину. – Напугал меня вчера, я чуть ёжика не родила!

- Это привычка – ходить бесшумно. Тебе тоже стоит научиться, - поворачивая за ней голову, насколько хватало гибкости, сказал шатен. – Стрельба и борьба у тебя получаются хорошо.

- Они всегда так разговаривают? – спросил шепотом король у Капитана.

- С каждым разом всё лучше, - улыбнулся Стив так, словно причастен к возвращению своего друга в нормальное состояние.

- Приступаю, Капрал.

Тонкие руки легли мужчине на виски, и Окойя невольно поежилась – черные зрачки расширились настолько, что заслонили радужку, взгляд мгновенно стал расфокусированным, ненаправленным. Это выглядело жутко – смотреть на неё в этот момент и понимать, что она видит то, что делал Зимний солдат. Видит и даже не морщится.

Окойя глянула интереса ради… Её хватило на полчаса и четыре дела, чтобы потом на сутки забыть о еде.

А Маклауд уже была далеко и глубоко. «Возвращение на родину» было очередной загадкой, которую черт знает где искать. Поэтому Ава по старинке начала с самого первого воспоминания. Эта тактика её никогда не подводила.

Этот замо́к был двойным. Об этом девушка догадалась, когда дошла до момента из детства Барнса.

Маленький Джеймс плутал по улицам Куинса, куда убежал от мальчишек с соседнего квартала. Он заступился за девочку в смешном розовом платье, и те, кто задирал её, решили выместить зло на нем. Он убежал и теперь, впотьмах, не мог найти дорогу домой.

Он старался не плакать, ведь мужчины не плачут, а соседка говорила, что маме сейчас нельзя волноваться. Миссис Райли была медсестрой, ей Джеймс верил, а значит, должен постараться вернуться домой, пока мама не заметила его отсутствия.

В Куинсе почти не горели фонари, и Аврора с трудом узнавала район, где он бродил. Мальчик ходил от дома к дому, стараясь вспомнить дорогу, по которой сюда прибежал, и, насколько понимала Маклауд, ему нужно было совсем в другую сторону.

Джеймс уже стал уставать, люди, у которых он поначалу пытался спрашивать дорогу, огрызались и отмахивались, вымотанные работой на заводах и фабриках. Надежда таяла и желание просто встать посреди дороги и зареветь ощущалось всё отчётливее. Но пока что пацан крепился – он мужик, они не плачут!

Зимний солдат в миниатюре завернул за очередной угол и врезался в кого-то большого. Поднял голову, встречаясь взглядом с высоченным мужиком угрожающей внешности. Страшный уродливый шрам пересекал его лицо от уголка левого глаза через нос и к правой стороне рта.

«Ты чего, парень, не видишь, куда идёшь?» – прогудел великан.

Испуганный Джеймс не успел ничего ответить, как из здания напротив выпорхнула девушка, молодая и очень красивая, легко подбежавшая к страшному мужчине и чмокнувшая его в щеку. Она заметила мальчика и уже через минуту уговаривала своего мужа довести ребенка до дома.

«Нет, Джеймс, если ты не хочешь, я пойду сама!»

«Пойдет она, как же, - закатил глаза ещё один Джеймс. – Кто тебя пустит-то?! Ладно, парень, сегодня твой счастливый день…»

Семейство Тодд было наполнено контрастами, и мальчуган все никак не мог привыкнуть к яркой светлой Джинни и мрачному пугающему Джеймсу. Девушка была в восторге, когда узнала, что они с её мужем тёски.

Дома миссис Барнс не находила себе места и, когда увидела сына живым и невредимым, не смогла сдержать слёз. Конечно, спасители были приняты в их доме самым сердечным образом.

И маленький Джеймс навсегда запомнил страшную темную улицу и это прекрасное чувство – возвращение домой, в родные стены. И то, что пугающие люди – не всегда злые и ужасные, они бывают порой добрее тех, кто очень красив на лицо.

Замо́к потрескивал и искрил, но было ещё что-то. То, что необходимо было искать в воспоминаниях Солдата. Ава, продолжая мысленно умиляться мальчишке Барнсу, из которого вырос такой же, как его тёска, здоровенный мужик (только, слава богу, куда симпатичнее!), начала ворошить память детища Гидры.

Их здесь, небрежно валяющихся на полу, было всего около десятка, которых мозг ещё не распределил, что куда. И «Возвращение на родину» было в одном из небольших кусков киноленты.

Это был тот самый недостающий, десятый, тренинг по нейролингвистическому программированию. И как только Аврора подняла его, чтобы рассмотреть, сознание Барнса-Солдата мигнуло… и вышвырнуло телепатку.

Девушка осознала себя только спустя какое-то время – лежащей у стены, сбоку от кресла, в котором сидел Зимний. И которое сейчас оказалось пустым. Ремни были вырваны с корнем.

Потому что Солдат был активирован.

И пытался «вернуться на родину», на базу.