Сцена после титров (СИ)

Барнс был в порядке, разве что сидел неудобно и был скован по рукам и ногам.

«Ава… Где она?!»

«Здесь. Они обманули нас. Я где-то в соседнем помещении».

В это время распахнулась дверь её комнаты. На пороге стоял Земо.

- С добрым утром. Руки, будь любезна.

Аврора глянула на решётку вентиляции. Чисто.

Вот и прекрасно! Бороться, нужно бороться!

Прицельный импульс телепатии ударил по мужчине, вышибая из него сознание. Ава улыбнулась и выбежала из камеры. Оказалась в коридоре, похожем на те, которые прокладывают в канализациях. И пахло здесь соответствующе. Путь был только вперёд и налево, поэтому выбирать не приходилось.

А за поворотом она встретилась с Энни. И уже на себе испытала удар телепатической силой.

Прямо скажем, ощущения – не из приятных. Словно тебе проломили голову и взорвали в мозгах петарду одновременно. Перед глазами всё разукрасилось красно-золотым, и, видимо, на какое-то время она отключилась, потому что пришла в себя уже на стуле, скованная по рукам и ногам широкими кожаными браслетами.

Напротив сидел Джеймс. Голый по пояс, взъерошенный, с дикими бешеными глазами. Когда они встретились взглядами, метка полыхнула радостью, Барнс улыбнулся, подбадривая. Он быстро её осмотрел, наткнулся на порванный ворот майки, прищурился. Метка передала злобу и подозрение.

«Нет, это она. Пыталась вырвать реактор».

Маклауд же, наконец, рассмотрела, на чем именно сидел Солдат.

Это приспособление она уже видела в его воспоминаниях. Этот круг, который опускался на голову и одну половину лица, пуская электрический ток.

- Как тебе? – наклонилась к ней Лоуд. – Мы старались, чтобы вам понравилось. Это же так романтично – пройти такое испытание вместе. Глядя друг другу в глаза. Поддерживая. Утверждая, что всё будет хорошо. Да?

Она с таким предвкушением посмотрела на Аву, что той пришлось сжать зубы, чтобы промолчать. Потому что без разницы, что она сейчас скажет – за это отыграются на Джеймсе.

- Зачем? – спросила рыжая у Гельмута, что стоял чуть в стороне.

- Ты, конечно, молодец – избавила беднягу от кода, считай, вернула память и нормальную жизнь, - обходя её кресло по кругу, говорил Земо. В его голосе сквозило что-то вроде радости – наконец-то поделиться своими гениальными планами. – Но, наблюдая за вашими поисками убийцы, мы с Энни поняли одну вещь – ты же и приучила его мозг к телепатическому воздействию. Сделала более восприимчивым к телепатии и внушению.

- Поэтому код активации Зимнего солдата нам не нужен, - продолжила за ним Лоуд. – Ведь у нас же есть я. В отличие от тебя, бездарности, я умею внушать. Делать людей марионетками.

Аврора смотрела на Барнса. Они оба, конечно, уже знали, что им приготовили. У шатена на лбу выступил пот – он боялся до крика снова испытать ту боль, что прочно въелась в мозг. Но ещё больше он боялся, что это увидит Ава. Солдат не хотел, чтобы она слышала, как он кричит. Не хотел, чтобы видела, как его трясёт после.

Не потому, что осудит, побрезгует.

А потому, что напугается, вспомнит, как когда-то мучали её.

- Зачем он вам? – продолжила рыжая тянуть время. Чем больше они болтают, тем дольше не трогают Барнса.

- Зачем пачкать свои руки, когда у меня в распоряжении будет идеальный убийца? Призрак, который не оставляет следов. Который на протяжении семидесяти лет был кошмаром для разведок большинства стран мира. – Мужчина наклонился к её уху: - А ты будешь смотреть. Это тебе за то, что посмела применить ко мне свой дар.

Гельмут шагнул к пульту управления. Энни впихнула сержанту в рот капу, и рубильник со щелчком опустился вниз.

Машина пришла в движение. Глаза Джеймса сначала расширились, потом зажмурились – он не хотел видеть, как эта штука приближается к нему. Спину сзади зафиксировали какие-то датчики, огромный круг с искрящейся частью медленно довернулся до лица Солдата. Она стала плавно опускаться ему на левую сторону.

Аврора дёргала свои крепления, пытаясь вырваться. Но молчала. Рычала, хрипела, рыдала, но не молила. Смысла в этом не было, а лишить этих уродов хотя бы такого удовольствия – уже не мало.

Грудь Барнса ходила ходуном, он дышал глубоко и часто. Панически. Страшно. Словно запугивая, часть с электричеством стрекотнула. Джеймс дернулся, пытаясь отстраниться, но спину его держало крепко. А потом платформа опустилась ему на лицо.

Он кричал глухо, через капу, сжимая её так, что, кажется, должен был перекусить пополам. Захлебывающийся вопль, отражающийся от стен – это было самое ужасное, что слышала девушка в своей жизни.

Она кричала вместе с ним – частью от кошмара, от осознания, какую дикую боль он испытывает, частью потому – что точно знала, какую именно. Метка исправно горела вместе с Джеймсом, передавая половину ощущений рыжей.

Они оба уже не орали – хрипели: мужчина глухо, через зажим на зубах, девушка – загнанно, громко, как будто пробежала десяток километров. В воздухе витал запах паленого, и через рот он казался ещё более мерзким и тошнотворным.