Сцена после титров (СИ)

На барной стойке всё было приготовлено к романтическому красивому ужину. Тарелки, приборы, бокалы, вино. Даже свечи. Незажжённые, правда, и на том спасибо. Криво, явно по видео сложенные салфетки. Наверное, это должны были быть лебеди, но… Спишем на абстракцию, да.

Куда же делся? Метка передавала нервозность и волнение. Хм.

Поэтому Ава решила с толком использовать его отлучку. Сбегала в ванну, освежила макияж, переодела платье на более лёгкое, свободное. Взбила волосы и вышла в гостиную в тот момент, когда окно, выходящее на балкон, поехало вверх, впуская здоровую фигуру, профессионально прячущуюся в тени.

В металлической руке фигура держала букет темно-бордовых роз. К нему подбежала кошка, понюхала, опознавая своего обожаемого хозяина, и вернулась обратно в домик в углу гостиной.

Мужчина выпрямился, задергивая шторы и проверяя, чтобы никого не было. Девушка в очередной раз залюбовалась пластикой его движений. Мягкие и тягучие, они были точными и экономичными. Очень красивыми, если не думать, сколько боли причинили Солдату, прежде чем он освоил это искусство.

А потом, чутьём ощутив приближение сзади, обернулся. И вздрогнул от неожиданности. Он был готов к кому угодно, но не к…

- Ава?!

- Не ждал? - улыбнулась она.

- Ждал, очень, я… – забормотал Джеймс, которого её появление сбило с намеченного плана. – Ты рано.

Она небрежно пожала плечами, мол, не буду ничего объяснять.

Маклауд, разумеется, уже давно прочитала, что он там собирался ей сказать, но… Но если она сейчас спустит вчерашнее, то подобное может и повториться. Нет, Барнс не будет специально ужираться, однако хотелось бы донести: то, что девушка видела вчера, телепатка не хочет видеть больше никогда.

Впрочем, пережимать тоже не стоило. Во-первых, Ава верила, что у Джеймса есть чувство меры. А во-вторых, от случайностей никто не застрахован, и мало ли, вдруг когда-нибудь нечто в таком духе случится и с ней…

Сержант посмотрел на цветы и, чуть неловко улыбнувшись, протянул их ей.

- Ты помнишь, - улыбнулась рыжая, опуская нос в букет.

- Конечно.

Про свои любимые цветы Аврора говорила только однажды, в Ваканде, когда они с Шури обсуждали какого-то её навязчивого поклонника. То есть семь лет назад. Барнс тогда сидел рядом и комментировал, но, как видно, не все девчачьи разговоры пропускал мимо ушей.

Пока шатен зажигал свечи, Маклауд рассматривала своего мужчину, и улыбка становилась всё шире и шире. Просто широкоплечий, рослый, причесанный, гладковыбритый, одетый в строгие прямые брюки и темно-синюю рубашку Джеймс вызывал у Авы восторженный писк, который с большим трудом удавалось сдерживать.

В который раз пришлось напомнить себе, что она здесь вообще-то суровая обиженная леди, у которой будут просить прощения.

Мужчина помог ей изящно забраться на высокий барный стул и начал хозяйничать на кухне. Рыжая втянула носом запах – свинина в медово-горчичном соусе. Её любимое блюдо. У-у-у, прохвост, использует все доступные средства!

На самом деле Маклауд была поражена тем, что Солдат умел прекрасно готовить. Особенно мясо, хотя что ещё мужскому организму надо?.. Зато Джеймс ненавидел уборку. Поэтому обязанности по дому были поделены примерно поровну: они вместе ходят за продуктами, он готовит, она убирается… Или всё меняется, в зависимости от того, кто свободен.

Наконец, Барнс сел напротив неё и, разлив сок, застыл. Он понятия не имел, что делать дальше. Прямо сходу начать извиняться? Или дать ей сначала поесть, она же с работы…

- Давай выпьем за совесть, - подняла девушка бокал, лукаво ухмыляясь.

Шатен удручённо кивнул, и звон бокалов известил о начале ужина.

Рыжая спокойно, даже чуть улыбаясь, резала мясо на маленькие кусочки, ничего не говоря и не смотря в сторону сержанта, когда нервы его не выдержали.

- Аврора, прости меня! – со стуком положив приборы, проговорил Барнс. – Моё вчерашнее поведение и состояние… Боже, я сам ненавижу людей в подобном виде… Я клянусь тебе, что больше никогда такое не повторится!

Зелёные глаза смотрели внимательно и чуть ехидно. Всё выражение лица девушки говорило о том, что он чего-то не знает. Чего-то важного. Решающего для этой ситуации. Почему она не злится? Почему не язвит?

Она отложила приборы без единого звука, промокнула губы салфеткой, своими элегантными и естественными движениями заставляя его чувствовать себя дикарём-пять-минут-из-пещеры, и проговорила:

- Признаться, для меня это был шок, Джеймс. Я никогда в своей жизни не имела дела с пьяными людьми, а уж пьяные суперсолдаты… – Рыжая посмотрела на него так, что у Барнса живо возникла ассоциация с буром, который просверлил его мозг от лба до затылка. – Я искренне надеюсь, что более подобного не увижу. Не говорю сейчас о том, что тебе вообще нельзя пить, отдыхать с другими мужчинами, веселиться и проводить время вдали от меня. Нет. Я говорю о том, что напиваться до потери сознания всё же не стоит. Зрелище – такое себе, сам понимаешь. Ты меня услышал?