Отец.
Давид, подожди меня!Давид балансирует с подогнутыми от страха ногами и дрожа. Постепенно выпрямляется, держась за балку. Перестаёт дрожать, встаёт во весь рост и кричит в темноту, прорезаемую молниями.
Давид.
Я могу!.. Слышишь, гад! Могу!.. Могу!..92Каждый выкрик Давида сопровождается раскатом грома.
Всё ближе возгласы отца:
– Стой, как стоишь! Я сейчас!
Давид заносит ногу в пустоту, балансирует на одной ноге, отпускает руку.
Из люка на площадке появляется голова отца.
Отец
Давид оборачивается и внимательно смотрит на отца. По лицам обоих струится дождь, а может быть, это слёзы.
Давид.
Если ты влезешь, я прыгну.Отец.
Хорошо, я спускаюсь… А ты за мной, ладно?Отец начинает слезать обратно. Нога поскальзывается на верхней перекладине, он срывается и повисает, держась руками за край люка. Его ноги болтаются в пустоте.
Отец
Доска с треском обламывается, и отец летит вниз, со страшным стуком ударяясь о брёвна конструкции. Глухой удар о землю – и тишина.
Давид
С ужасом вглядывается в темноту внизу93
.Гроза уходит в сторону от острова. И всё покрывает нереальный молочный приглушённый свет белой ночи.
Давид, скуля, спускается с вышки и видит Арчила, склонившегося над лежащим в неестественной позе телом94
. Глаза отца открыты, губа закушена, но всё равно видна улыбка.Давид
Арчил
Некоторое время братья стоят и дрожат, молча всматриваясь в лицо отца. У Давида прорываются рыдания.
Арчил
95. Надо его отнести…Давид.
Куда?Арчил.
К лодке.Давид.
А как?Арчил
Давид берётся за кроссовки, пытается поднять – кроссовки соскальзывают и остаются у него в руках.
Арчил.
Бери его под колени.Давид
Арчил.
Брось.Давид берёт отца под колени, тужится и чуть не падает под тяжестью.
Давид.
Я не могу.Арчил.
Потащим за руки. Берись.Братья берут тело за руки, пытаются тащить, но оно цепляется за траву и кустарник и постоянно вырывается у мальчишек из рук.
Арчил
Давид.
Зачем?! Не надо!Арчил.
Я тебе сказал, урод, иди за топором.Давид бежит по кромке берега вдоль воды, спотыкается, падает, встаёт. Вытирает грязь с лица, перемешанную со слезами… Продирается сквозь кустарник… Опять бежит…
Над горизонтом поднимается неестественно огромный багрово-красный край солнца.
Утро. Братья идут по лесу. Арчил вглядывается в окружающие деревья. Примечает две небольшие березки, растущие от одного корня.
Арчил.
Стой!Арчил начинает рубить берёзу. Дерево звенит под ударами. Вдруг сверху падает комок веток, из которого раздаётся писк.
Давид
Это упало гнездо лесной птицы. В нём копошатся ещё не оперившиеся слепые птенцы. Они отчаянно пищат, разевая желтые клювики.
Арчил.
Тьфу, чёрт!Давид.
А как – не трогая руками?Арчил.
Ладно…Арчил, взяв два сучка, как пинцетом, поднимает гнездо и цепляет его на развесистую ветку…
Арчил и Давид тащат, как бурлаки, две берёзки, превращённые в подобие волокуши, на которых лежит тело отца.
Давид, споткнувшись, выпускает свой конец берёзы из рук.
Давид
Арчил
Давид
Арчил.
Туда.Давид.
А я говорю, мы заблудились…Арчил.
Вставай, пошли…Давид, пошатываясь, встаёт. Глядит на отца.
Давид
Арчил наклоняется к отцу, смотрит в его приоткрытые глаза, затем осторожно их закрывает…
Рядом с лодкой на песке сложены вещи и завёрнутое в брезентовое полотнище тело.
Арчил.
Всё. Грузимся.Арчил бросает рюкзаки в лодку. Давид хватает удочки и принимается ломать их о колено.
Давид.
Это всё проклятая рыбалка! Это всё из-за неё!Арчил.
Я сказал, хватит скулить!Давиду в палец впивается крючок. Он пытается его выдернуть и, взвизгивая, тащится к Арчилу.
Арчил.
Давид зажимает рану пальцем. Арчил оглядывается крутом.
Давид.
Арчи, что ты ищешь?Арчил.
Рюкзак! Должен быть ещё один рюкзак с тем ящиком! Не видел?