Сценарии школьных праздников

1-й ВЕДУЩИЙ. Поэты образуют множество литературных направлений - символизм, акмеизм, футуризм, кубо-футуризм и эгофутуризм, имажинизм и т.д. Некоторые из них в своем творческом развитии меняли свое отношение к миру, социальным явлениям и представления о своем назначении. Неизменным, пожалуй, оставался их божественный поэтический дар, благодаря которому они довели стих в поэтическом смысле до совершенства: звук, все краски мира и все тончайшие оттенки чувств обрели неслыханную до сих пор музыкальность.

1-й и 2-й ВЕДУЩИЕ (поочередно). Поэты «серебряного века» - это целые созвездия в русской национальной стихийной галактике: Мережковские (Дмитрий Мережковский и его жена Зинаида Гиппиус - основатели одного из самых модных поэтических салонов начала века), Анна Ахматова и Николай Гумилев, Валерий Брюсов и Максимилиан Волошин, Владимир Маяковский и Велимир Хлебников, юные Борис Пастернак и Марина Цветаева, Николай Клюев и Сергей Есенин, Андрей Белый и Саша Черный, Константин Бальмонт - этот Паганини стиха и Игорь Северянин - официально признанный королем поэтов. Перечисление славных имен можно было бы продолжить.

2-й ВЕДУЩИЙ. Если поэзию «серебряного века» представить как многотомник, то сегодня мы приоткрываем лишь первую его страницу - предисловие. Многим из них не хватало скромного достоинства поэтов-классиков XIX века с их позицией: «Я не поэт, я Гражданин». Стремление их к самоутверждению, самовозвеличиванию и самовосхвалению не может не вызвать улыбки.

Выходит на сцену вальяжно исполнитель, читающий стихотворение Бальмонта.

БАЛЬМОНТ.

Я - изысканность русской медлительной речи,
Предо мною другие поэты — предтечи.
Я впервые открыл в этой речи уклоны,
Перепевные, гневные, нежные звоны.
Я - внезапный излом,
Я - играющий гром,
Я - прозрачный ручей,
Я - для всех и ничей...
Вечно юный, как сон,
Сильный тем, что влюблен
И в себя, и в других,
Я - изысканный стих.

«Константин Бальмонт», - представляется исполнитель и садится в одно из предназначенных ему кресел.

СЕВЕРЯНИН (выходя на сцену).

Я выполнил свою задачу.
Литературу покорив,
Бросаю сильным на удачу
Завоевателя порыв.
Отныне плащ мой фиолетов,
Берета бархат в серебре.
Я избран королем поэтов
На зависть нудной мошкаре.
Лишь мне восторг и поклоненье
И славы пряный фимиам.
Моим - любовь и песнопенье -
Недосягаемым стихам.
Я так велик и так уверен,
В себе настолько убежден,
Что всех прощу и каждой вере
Отдам почтительный поклон.
В душе - порывистость, приветов
Неисчислимое число.
Я избран королем поэтов -
Да будет поданным светло.

«Игорь Северянин», - представляется чтец и садится в другое кресло.

БАЛЬМОНТ (встав с кресла, читает).

Да, я влюблен в свой стих державный,
В свой стих изысканно простой,
И льется он волною плавной
В пустыне чахлой и пустой.
Я облеку, как ночи - в ризы,
Свои загадки и грехи,
Мои волшебные капризы,
Мои ажурные стихи.

На сцену нагловатой походкой, вразвалочку входят «футуристы» и читают свой манифест.

Манифест футуристов

БУРЛЮК. Читающим наше Новое Первое Неожиданное. Только мы - лицо нашего времени. Рог времени трубит нами в словесном искусстве.

МАЯКОВСКИЙ. Прошлое тесно. Академия и Пушкин не понятнее иероглифов. Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч., и проч. с Парохода Современности.

КРУЧЕНЫХ. Кто же, доверчивый, обратит последнюю любовь к парфюмерному блуду Бальмонта? В ней ли отражение мужественной души сегодняшнего дня?

ХЛЕБНИКОВ. Кто же, трусливый, устрашится стащить бумажные латы с черного фрака воина Брюсова? Или на них зори неведомых красот?

МАЯКОВСКИЙ. Вымойте ваши руки, прикасавшиеся к грязной слизи книг, написанных этими бесчисленными Леонидами Андреевыми.