Сценарии школьных праздников

АХМАТОВА. Вся кровь во мне остановилась, когда после знаменитой строчки «ДышА духАми и тумАнАми о(А)на сАдится у о(А)кна», это обволакивающее А сменилось волшебным Е.

И вЕют дрЕвними повЕрьями

ЕЕ волшЕбныЕ шЕлка ...

ЦВЕТАЕВА. Слова и строки выстраиваются в ряд и как бы уносятся на музыкальной волне. В беззвучной тишине возникают образы, в которые сливались горечь и восторг, безысходная тоска и радостное изумление перед чудом красоты.

1-й ВЕДУЩИЙ. «А в это время возникают как из воздуха миллионные состояния, строятся банки, мюзик-холлы, великолепные рестораны, где люди оглушают себя музыкой, отражением зеркал, светом, шампанским, полуобнаженными женщинами» (А. Толстой). Звучит танго. Танцует пара перед застывшим «салоном». Желательно исполнение парой, обучающейся в школе бального танца (Аргентинское танго «Брызги шампанского» или танго «Магнолия» в исполнении Вертинского). После танца на авансцену выходит ученик с бокалом в руке, представляющий Северянина, и читает «Ананасы в шампанском».

СЕВЕРЯНИН.

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо, остро!
Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!
Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крыролет буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском - это пульс вечеров!
В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс.
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы - в Нагасаки! Из Нью-Йорка - на Марс!

Голос из зала от «футуристов»:

Какая пошлость! Томная сливочная тянучка».

ГИППИУС Не обращайте внимания на этих творцов «Пощечины общественному вкусу». Лучше послушаем стихи Осипа Мандельштама.

МАНДЕЛЬШТАМ.

Смутно дышащими листьями
Черный ветер шелестит,
И трепещущая ласточка
В черном небе круг чертит.
Тихо спорят в сердце ласковом
Умирающем моем
Наступающие сумерки
С догорающим лучом.
И над лесом вечереющим
Стала медная луна;
Отчего так мало музыки
И такая тишина?

ГИППИУС. Что касается музыки, то где же она, если не в поэзии Николая Гумилева? Прочтите нам своего «Жирафа».

Гумилев проходит к углу сцены на передний план и читает тихо, медленно и проникновенно, обращаясь к Ахматовой.

ГУМИЛЕВ.

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай, далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

(Идет по направлению к Ахматовой, продолжая читать)

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

(Присаживается у ее кресла на колено)