Сценарий собственных ошибок

– Не было вывески, Игорь Сергеевич. И ресторана тоже не было. Я слышал, вы чего-то сейчас все говорили: «Ресторан, ресторан…» Так вы вроде путаете чего-то. Помню, вы по лестнице спуститесь и – дверь дергаете, будто даже замок сломали… Мне это самому не нравилось, но спрашивать я вас не спрашивал. Хочет шеф замок сломать – значит, пусть ломает. А мне-то чего?

Взглянув начальнику в изменившееся лицо, Максим вдруг опустил глаза и скороговоркой добавил:

– Но может, я чего и не разглядел. Я ведь, пока вас ждал, по сторонам не пялился, читал себе за рулем детектив.

Это полуизвинение-полупризнание лучше всего доказывало, как на самом деле выглядели со стороны похождения с подвалом. Глубоко вздохнув, Игорь откинулся на спинку удобного переднего сиденья. И закрыл глаза, решив не смотреть за окно. Ему казалось, что даже сейчас глаза его лгут, не позволяя отличить иллюзию от истины.

«В Озерск, – пришел он к окончательному выводу. – Больше некуда. Только в Озерск. И как можно скорее! Сегодня! Ближайшим рейсом! Иначе Алина будет потеряна навсегда… Когда мы разводились с Инной, я употреблял эти слова «потерять дочь», но тогда и вообразить себе не мог, что это значит… Что это значит на самом деле».

* * *

Игорь совсем не думал, что где-то осталась еще такая непотревоженная провинция! Нет, он достаточно поездил по стране: деловые контакты требовали того. Однако встречи, как правило, происходили либо в крупных промышленных центрах, либо в местах, оборудованных специально для отдыха и совещания лиц, имеющих возможность потратить энную сумму денег на свое бытовое благоустройство. Вся остальная Россия играла при этом роль декораций. Она не касалась его жизни. Она не имела прямого отношения к его прошлому, настоящему и будущему.

Поэтому Игоря так потряс Озерск. Его родной городок, рисовавшийся в снах и воспоминаниях так мило, так идиллически… В реальности город оказался хмурым, закопченным, обветшалым. Игорь летел в Сибирь самолетом, пыльная потертая внутренность которого кардинально отличалась от блестящих салонов международных авиалиний; мчался по раздолбанной ухабистой дороге на старой машине – мог бы, одним словом, морально подготовиться… Однако такого он все-таки не ждал. Он думал найти город изменившимся – но изменилась разве что степень изношенности. Цены в ресторане, где он остановился перекусить, казались по московским меркам нереально низкими, но, судя по тому, что в просторном зале он восседал за накрытым белой скатертью столом в гордом одиночестве, местным жителям казались непомерными даже они. Многократно слыша о том, что в провинции очень низкие зарплаты, впервые он наблюдал такой наглядный результат бедности.

Чтобы не смущаться, Игорь опустошил графинчик водки. То, что алкоголь начал входить у него в распорядок дня, задело струну тревоги, но лишь ненадолго. Что там ни говори, у него было о чем беспокоиться, помимо отношений со спиртным. Пусть только этот тяжелый период жизни закончится – а потом Игорь найдет в себе силы бросить. Он бы и сейчас бросил, но алкоголь ему необходим, чтобы держаться в тонусе.

Пройдясь по смутно опознаваемым, вспоминаемым точно во сне, улицам, Игорь отыскал знакомый дом – кирпичный, угрюмый, постройки шестидесятых годов. Перекошенная, не знавшая домофона двустворчатая дверь разевала гнилой зев, откуда тянуло плесенью, вареной кислой капустой, отсутствием капитального ремонта и прочими прелестями всеразъедающего жилищного кариеса, свойственного местам, где обитают бедняки. «Противогаз не помешал бы», – сказал себе Игорь, выдавая за шутку свидетельство своей растерянности и угнетенности. И, вдохнув побольше воздуха, точно и впрямь боялся там, внутри, задохнуться, потянул на себя стылую металлическую ручку и сделал шаг.

Родная дверь изумила тем, что из дряхлой, обитой рваным дерматином преобразилась в железную, с сейфовыми замками. Ну правильно, мать давно умерла, а новые жильцы постарались обезопаситься… Интересно, какой вид приобрело их убогое, запущенное жилище под рукой новых хозяев?

Перед дверью Саши Игорь чуть помедлил. Затем, справясь с собой, решительно нажал звонок. На него не последовало отклика. Тогда Игорь позвонил еще, более настойчиво, прижимая серую кнопку звонка, ударившегося в низкое шмелиное гуденье. Где-то в недрах задверного мира зародилось шуршание; приближаясь, оно превращалось в шлепающие тяжелые шаги. Дверь приоткрылась, и в отверстие под цепочкой боязливо, точно гигантская крыса, выглянула мать Саши.

– Кто это? Кого надо?

– Валентина Георгиевна, это Игорь.

– Игорь? Что за Игорь еще?

– Сашин друг. Вы меня не помните?

– Ой! Игоречек! – Захлопнув дверь, мать Саши слегка звякнула цепочкой, после чего распахнула дверь в детство. – Помню, миленький, как не помнить. Я всех Сашенькиных друзей помню. Заходи, заходи…