Сценарии судьбы Тонечки Морозовой

Тонечка быстро взглянула на мужа, хотела было спросить, зачем он купил парню брюки «Стоун Айленд» за бешеные деньги, но не стала.

– Саша, собери его старые вещи в пакет, – распорядилась она, – их нужно отдать в стирку.

– Их нужно выбросить.

– Ну, выброси. Садись, Родион, я тебе заклею здесь и вон на щеке. И ребра как? Целы?

Он дернул тощей шеей.

– Не знаю.

– Больно? Сильно?

– Терпеть можно.

– Тогда терпи.

Тонечка залепила царапины – на щеке и под глазом, – залила антисептиком губу. Парень шипел и мотал головой.

– За что тебя били? – спросила Тонечка, проводя все эти манипуляции.

– Так просто.

– Так просто не бывает.

– А ты откуда знаешь, тетя?

– Я все знаю. Еще таблетку, вот эту.

– Да не буду я пилюли глотать!

Тонечка улыбнулась – «пилюли» слово ее мужа.

– Придется.

Она налила воды и, стоя над ним, контролировала, чтоб проглотил, а не держал за щекой.

– Вот молодец. Теперь расскажи мне, как ты попал в дом Кондрата Ермолаева.

Вернулся Герман. Он и вправду ходил к мусорным ящикам во внутренний двор отеля.

– Кондрат сказал, что ты будешь только через три дня, – с порога начал он, услышав Тонечкин вопрос. – Почему ты приехал раньше?..

Парень пожал плечами.

Эти двое не казались ему опасными или подозрительными, но и рассказывать им свою жизнь он не желал.

Нашелся дядька – повезло, не всем детдомовским так везет, особенно взрослым! Взрослых никто не хочет, толку от них никакого! Пособие только до восемнадцати платят, а ему уже почти семнадцать, больно кому надо его содержать!.. А свой родной дядька в Нижнем Новгороде не каждому попадается! Когда Маргарита Николаевна, директриса, стала с ним разговоры заводить, мол, кого он помнит из детства, какая мать была, отец какой, кто в гости приходил, он вдруг догадался!.. Не сразу, конечно. Он честно рассказал, что никакого отца вовсе не помнит и не знает, был ли он в их с мамой жизни, а маму он очень любил, вот прямо изо всех сил. Мама веселая была, кудрявая и все время пела. Рассказывала, что в роду у них с одной стороны староверы, а с другой поляки, и все пели. Пироги еще он запомнил. Мама могла соорудить пирог из чего угодно! Маленьким он страшно любил пирог с лимоном – даже фотография осталась, где ему года три и он держит в пухлом кулаке здоровенный кусок лимонного пирога! Удивительное дело, он даже помнил тот пирог, и кто его фотографировал, тоже помнил, какой-то дядька с маминой работы. Они пришли с женой, и он все фотографировал – и стол, и маму, и жену, и вот Родиона!.. А потом Родион еще очень пироги с мясом полюбил. С вареньем и творогом не особенно, а вот с мясом, это да!..

Он рассказывал, Маргарита Николаевна слушала, и он все никак не мог понять, что это она вдруг за расспросы принялась, он в детдоме с семи лет, про него все давно известно!

А однажды ночью вдруг догадался. У него захватило дыхание так, что пришлось сесть и взяться руками за спинку кровати.

– Ты че, Родька? – шепотом спросил Вовка Кузьмин. – Ты че не спишь?

– Вовка, мне кажется, меня ищут, – сказал Родион дрожащим голосом. – Маргарита все про родственников выспрашивает! Может такое быть?

– Да ладно, – не поверил вмиг проснувшийся Вовка. – Кто тебя искать будет?

– Вдруг отец? – И от этого слова «отец», сказанного вслух, озноб продрал вдоль позвоночника. – А?..

Это предположение Вовку возмутило до глубины души.

– Откуда?! Ты че, телика насмотрелся?! Губы-то закатай!

– А чего она тогда?..

– Может, для документов, – предположил Вовка, успокаиваясь и укладываясь под одеяло, – следующий год выпускной, они, может, какие анкеты пишут!..

Родион тоже лег, но спать не мог. Сердце колотилось в горле. Он знал, что его ищут и, может быть, уже нашли! И может быть, на самом деле отец!

Оказалось, что не отец, а дядька, мамин брательник. Маргарита Николаевна дала ему прочесть письмо, которое дядька прислал на электронную почту, и сказала, что на весенних каникулах они с воспитательницей к нему съездят.

– Так, вообще говоря, не делается, не по правилам, – сказала Маргарита, – но все документы у него в порядке, и… большие люди попросили… съездите, я думаю, ничего.

Родион страшно обрадовался и огорчился – ему не хотелось ехать к дядьке с воспитателем. И еще гордость его взяла – оказывается, родственник не так просто, какие-то «большие люди» попросили, и племянника в обход правил отправляют!..

Вся старшая группа несколько дней гудела – еще бы, такая новость, Родька на каникулах к родственникам уезжает!..

Он ждал, считал дни, строил планы, рисовал картинки не только воображаемые, но и наяву – он неплохо рисовал! – а потом, как-то в одну секунду решил убежать. Ну, какая разница, сейчас или через неделю!.. И одному приехать гораздо круче, чем с воспитательницей! Будет на них глядеть, оценивать, подходит дядька для Родиона или не подходит! Еще не то что-нибудь разглядит!

Адрес он запомнил из письма, кое-какие деньги были, билет без паспорта не продадут, но он все придумал – поедет на электричках, подумаешь!.. Сначала в Ростов, потом в Иваново, потом в Шую, а там и Нижний!..