Сценарий

Лестницы. Что может быть хуже? Обливаясь потом, я заковылял на третий этаж. Перед каждой ступенькой приходилось танцевать идиотский танец: сначала ставить правую ногу, а затем описывать полукруг несгибающейся левой, чтобы переставить ее на следующую ступеньку. Пакет с продуктами болтался на локте, долбил меня по бедру, звенели бутылки с пивом. Наконец я добрался до квартиры.

– Малыш, – встретила меня миссис Уэлч.

– Добрый вечер.

Она попыталась взять у меня пакет, но я закачал головой.

– У меня все-таки есть здоровые конечности, почему вы все время это забываете? – сказал я, улыбаясь.

– Я помню, малыш, извини.

Я засунул пиццу в микроволновую печь, вытащил из упаковки бутылку пива. Остальное сунул в холодильник вместе с банкой персиков.

– Ужин еще не готов. – Миссис Уэлч виновато посмотрела на микроволновку, внутри которой крутилась пицца.

– Вам совершенно не стоит об этом беспокоиться.

Неужели нас с ней ничего больше не связывает, кроме этой жалкой лачуги? Сложно поверить, что я для нее всего лишь человек, снимающий комнату. Но, в сущности, так и было.

Я сотни раз просил ее рассказать о том, что она знает обо мне. Сотни раз слышал одну и ту же короткую историю, в которой не за что зацепиться.

Я открыл «Миллер» и сделал глоток. Вкуснотища. Может, я алкоголик? Вряд ли. Я как-то пробовал виски. Дрянь несусветная.

Три года назад я искал угол. А миссис Уэлч искала того, кто разделит с ней плату по счетам за квартиру. Вот и вся история. Ну разве что еще: при мне не было никаких вещей, только небольшой рюкзак со сменным бельем. И, честно сказать, я уже устал вытряхивать из него все содержимое и с тупым упорством часами разглядывать несколько пар носков, двое джинсов и вылинявший свитер болотного цвета. Мертвые вещи. Они не сообщали ровным счетом ничего. Они молчали.

Миссис Уэлч искала всего лишь арендатора. Ой ли?

Ну, может быть, поначалу.

Что ж это за арендатор такой, который три месяца ест и живет за счет хозяйки квартиры? Что же это за арендодатель такой, который вместо того, чтобы выселить ставшего неплатежеспособным жильца к чертовой матери, устраивается на дополнительную работу, а оставшееся свободное время тратит на уход за инвалидом? Она часами занималась со мной по предписаниям врачей. Разрабатывала конечности, готовила еду, покупала лекарства. Не нужно быть гением, чтобы понимать простую истину: если бы не эта женщина, я давно был бы мертв. Хотя бы потому, что именно она нашла меня той ночью лежащим в луже крови и вызвала «Скорую». Я валялся в нескольких метрах от крыльца парадного входа нашего дома. С раскуроченным черепом. С дырой вместо левого глаза.

Может быть, я не знаю вкус персиков и не уверен, смотрел ли хоть раз в жизни «Звездные войны», но все же я не идиот, кое-что мне все-таки понятно: миссис Уэлч искала не просто арендатора. Она искала близкого человека; того, на кого смогла бы излить всю заботу, всю нерастраченную нежность. Она искала неприкаянную одинокую душу, которая нуждалась бы в помощи. Думаю, именно поэтому она согласилась сдать мне комнату сразу, как только увидела меня. Я был человеком без рода и племени; без друзей, без родственников; без прошлого.

Так она рассказывала мне уже сотни раз. А я все равно просил ее рассказать снова и снова, боясь, что упустил какую-нибудь важную деталь.

Звякнула микроволновка. Я вытащил кругляк пиццы и пошел в свою комнату. Миссис Уэлч принесла мне пиво и села в кресло рядом. Я же разложился на кровати, пристроил ноутбук на животе и, жуя пиццу, принялся за рутинную работу: начал вбивать в поисковик все, что так или иначе может иметь отношение ко мне. Этим я занимался каждый свободный вечер. А их у меня навалом.

– Как прошел твой день? – спросила миссис Уэлч. – Что купил в этот раз?

– Персики. Консервированные.

– Персики, – по-доброму засмеялась миссис Уэлч. – Мне порой с трудом верится, что такое может быть на самом деле. Ну кто не знает вкус персиков?

– Дети, – ответил я, улыбнувшись, – малыши, которые только начали познавать этот мир.

В секунду, как только я открыл браузер, лицо миссис Уэлч сделалось печальным. Улыбка исчезла.

– Я пойду придумаю что-нибудь на десерт. Ты что хочешь?

– Что-нибудь необычное.

Даже погрустнев, она не упустила случая подшутить надо мной:

– Это несложно. Для тебя и яблочный пирог – необычный.

Я ухмыльнулся.

– Очень мило с вашей стороны, миссис Уэлч, ничего не скажешь.

Она вышла, а я в который раз выругал себя за то, что взял компьютер при ней.

Миссис Уэлч страдала сильнейшей фобией. Она боялась интернета как огня. И у нее на это имелось три с половиной миллиона причин. Я думаю, сейчас уже больше, я не проверял.