Сцены частной и общественной жизни животных

И не успел я еще на что-нибудь решиться, как уже принцесса, которой сообщили, о чем идет речь, примчалась к нам, и когда я поднял глаза, то встретился с ее глазами, которые, увы! смотрели очень ласково.

– Посмотрите на нее, – сказал мне тот, кто желал стать моим тестем, – посмотрите внимательно. Неужели вы не в восторге? неужели вы не на седьмом небе от счастья? неужели вы не видите, какая она хорошенькая?

«Боже милостивый! – подумал я. – Она – хорошенькая! Она, которая как две капли воды похожа на меня!»

– А если бы вы знали, какая она прекрасная дочка и какая из нее выйдет прекрасная толстая женушка! – убеждал меня несчастный отец, бросая нежные взгляды на юную принцессу. – Я уж не говорю о том, что ни у одной из подданных нет таких широких ног, такой толстой талии, таких маленьких глазок, такого желтого клюва. А перья – разве они не великолепны? а маленькие ручки – где вы найдете короче? А палантин, изящно прикрывающий спину, – что может с ним сравниться?

– Увы! – прошептал я своему другу, – палантины уже много веков как вышли из моды.

– У тебя будет лучший в мире тесть, – отвечал он мне.

– Но ведь не он будет моей женой! – возразил я.

– Брак – наилучшее из бедствий, – продолжал он. – Если ты еще не забыл Чайку, забудь ее.

– Увы! – подумал я. – Воспоминания нас убивают, но кто из нас согласится променять их на забвение!

Тем временем юноши спрашивали:

– Когда свадьба?

Старики говорили:

– Отличная выйдет пара.

А кумушки добавляли:

– И у них народится много детей.

– А Пингвин-то этот не промах! – возмущались завистники. – Родиться неизвестно где из неизвестного яйца – и отхватить принцессу! еще бы ему не согласиться.

– Женитесь! женитесь! женитесь! – внушали мне со всех сторон.

И я женился.

Все расходы на торжество оплатил тесть: ведь в Пингвинии не только самые бедные из подданных, но даже короли находят деньги на приданое дочери и на ее свадьбу.

Вот как я сделался сыном короля и вот как устраиваются глупые браки; и вот как все мои страдания окончились бедой, ибо жена моя оказалась не такой уж прекрасной и я вовсе не был счастлив.

А потому я ничего не забыл.

XIV

На этом я мог бы остановиться, но раз уж я сказал так много, то пойду до конца: ведь я обязан сделать еще одно признание.

Однажды мне приснилось, что я вновь вижу ту, которую так страстно полюбил, и что она меня зовет. Во сне я видел и ее, и то место, где мы встретились, так четко, что, проснувшись, подумал: если это место существует где-нибудь на земле, то, поискав хорошенько, я его найду. Итак, я решился отправиться на поиски и, сославшись на дипломатическую миссию, двинулся в путь, бросив жену и детей, что было очень плохо.

Не меньше двух лет я скитался по свету, но не нашел того, что искал, и не извлек из своих странствий никакой пользы, за одним исключением: я узнал, что волны Средиземного моря слабее, чем волны океана, а водных поверхностей на земном шаре в семь раз больше, чем суши, по каковому поводу я преисполнился большого почтения к рыбам.

Но однажды, в ту самую минуту, когда я уже начинал терять надежду, я обнаружил на песчаной отмели… рядом с погаными останками Кита, выбросившегося на берег, и в обществе подлого Баклана, самого трусливого из всех морских пернатых, ту самую воздушную Чайку, ту совершенную красу, ту Пери, ту сильфиду, чей пленительный образ заворожил меня на всю жизнь.

Так я узнал, что не все то золото, что блестит, и что прежде чем отдать свое сердце, неплохо дважды подумать; да что там дважды? надо подумать сотню раз и убедиться, что отдавать сердце не стоит.

О моя первая любовь! как тяжко мне было краснеть за вас! что сталось со мною, когда я обнаружил, что гнался за призраком, что поклонялся не богу, а божку и что эта несравненная Чайка – Птица самого низкого разбора.

Привычка к несчастью помогает отыскивать самые хитроумные утешения. «Все к лучшему! – воскликнул я. – Самая суровая истина милее самого сладостного обмана». И я взял курс на остров Пингвинов, решившись на сей раз остаться там навсегда и сделаться образцовым супругом, образцовым отцом и образцовым правителем.

XV

Сразу по прибытии я навестил наш народ, который чувствовал себя хорошо, и моего тестя, который, слава Богу, чувствовал себя еще лучше; а затем я отправился на поиски своей драгоценной супруги, которую отыскал вместе с моими двумя детьми и… благодарение небесам!.. двумя новыми детьми!

XVI

Увидев эту картину, я пошел к моему другу Тупику.

Король, оценив его по достоинству, предлагал ему должность первого министра, но мой друг отказался, сославшись на расстроенное здоровье. Он и в самом деле был нездоров, и врач опасался за его легкие.

– Друг мой, – сказал я своему другу, – вы плохо выглядите, вам надо лечиться.

– Что ж, – отвечал он, – каждый час жизни нас ранит, но последний, к счастью, убивает.

Он поселился на самой высокой скале и жил там весьма уединенно, не видясь ни с кем или почти ни с кем, ибо, говорил он, когда мы одни, мы все еще с теми, кого любим. Компанию ему составляли Одинокий Дрозд и Дронт-Отшельник.