Сцены из жизни богемы

— Нет, — ответила она и при этом украдкой взглянула на Родольфа, который уселся, в самом темном углу комнаты, — виконт устроил мне сцену из-за стихов, которые мне посвятили. Мы с ним поссорились, и я послала его ко всем чертям. Он, знаете ли, ужасный скряга.

— Однако он вас одевал роскошно, я сам в этом убедился, когда встретил вас, — сказал Марсель.

— И вот представьте себе, когда я порвала с ним, он все у меня отнял, а потом я узнала, что он разыграл мои вещи в лотерее в дешевом ресторане, куда меня обычно водил. А ведь этот малый богат, но он скуп, как «экономическое полено», и глуп как гусак. Он хотел, чтобы я пила разбавленное вино, а по пятницам заставлял меня поститься. Вы не поверите, он требовал, чтобы я носила черные шерстяные чулки, потому, что они не так пачкаются, как белые. Вы и вообразить себе этого не можете! В конце концов он мне до смерти надоел. Я прямо могу сказать, что мучилась у него в доме, как грешная душа в чистилище.

— А он знает, в каком вы очутились положении? — спросил Марсель.

— Я его больше не видела и видеть не хочу, — ответила Мими, — меня тошнит от одной мысли о нем. Скорее умру с голоду, чем попрошу у него хоть грош.

— Но с тех пор как вы с ним расстались, вы, конечно, жили не одна? — Марсель.

— Одна! — с живостью воскликнула Мими. — Уверяю вас, мосье Марсель, одна! У меня был заработок. Но делать цветы не так уж выгодно, поэтому я занялась другим — я позирую художникам. И если у вас найдется работа…— весело добавила она.

Беседуя с Марселем, Мими наблюдала за Родольфом и, заметив, что у него вырвался жест, пояснила:

— Но я позирую одетая. Только для головы и для рук. У меня много работы, и в двух-трех местах мне даже кое-что задолжали, я получу деньги через два дня, и только на это время мне и нужно приютиться. А когда мне заплатят, я опять вернусь в гостиницу. Но вы, кажется, собирались ужинать? — спросила она, взглянув на стол, где еще стояло скромное угощенье, к которому друзья почти не притронулись.

— Нет, — ответил Марсель. — Нам не хочется есть.

— Вот счастливые! — простодушно сказала Мими. От этих слов сердце Родольфа мучительно сжалось. Он сделал Марселю знак, который тот сразу понял.

— Что ж, Мими, раз вы пришли, так уж разделите с нами трапезу, — предложил художник. — Мы с Родольфом собирались отпраздновать сочельник, а потом… как-то отвлеклись.

— Значит, я пришла вовремя, — сказала Мими, с жадностью глядя на еду. — Сегодня я, друг мой, не обедала, — шепнула она художнику так, чтобы не слышал Родольф, который кусал носовой платок, боясь разрыдаться.

— Садись же к столу, Родольф, — обратился Марсель к приятелю, — поужинаем втроем.

— Я не буду, — послышалось из угла.

— Вы сердитесь, что я пришла, Родольф? — ласково спросила Мими. — Мне уйти? Но куда же деться?

— Нет, Мими, — ответил Родольф. — Но мне тяжело видеть вас в таком состоянии.

— Я сама виновата, Родольф, и не собираюсь жаловаться. Что прошло — то прошло, и не думайте об этом, как и я не думаю. Неужели вы не можете быть моим другом только потому, что были со мной в более близких отношениях? Конечно, можете. Правда ведь? Так не смотрите же на меня с таким мрачным видом и садитесь вместе с нами за стол.

Она встала и хотела взять его за руку, но была так слаба, что, не ступив и шага, снова опустилась на стул.

— Меня разморило от тепла, — сказала она, — еле стою на ногах.

— Иди же, поддержи компанию, — обратился Марсель к поэту.

Родольф сел за стол, и они принялись за еду. Мими быстро развеселилась.

Когда покончили со скудным ужином, Марсель сказал Мими:

— Деточка, мы никак не можем похлопотать, чтобы вам тут сдали комнату.

— Значит, надо уходить! — вздохнула Мими и попыталась встать.

— Да нет же, нет! — воскликнул Марсель. — Дело можно уладить иначе: вы оставайтесь в моей комнате, а я переселюсь к Родольфу.

— Но я очень стесню вас, — ответила Мими. — Правда, это не надолго, всего на два дня.

— Ничуть не стесните, — успокоил ее Марсель. — Итак, решено: будьте здесь как дома, а мы устроимся у Родольфа. Спокойной ночи, Мими! Приятных сновидений!

— Благодарю! — сказала она, протягивая молодым людям руку.

— Хотите запереться? — в дверях Марсель.

— Зачем? — Мими, взглянув на Родольфа. — Я не боюсь.

Когда друзья оказались одни в комнате Родольфа, находившейся на той же площадке, Марсель спросил товарища:

— Ну, что же ты теперь будешь делать?

— Гм… не знаю, — нерешительно ответил Родольф.

— Перестань, нечего ломаться! Ступай-ка к Мими. Если пойдешь, ручаюсь, что вы помиритесь.

— А если бы пришла Мюзетта, как бы ты поступил? — спросил Родольф.

— Если бы в соседней комнате находилась Мюзетта, то я, откровенно говоря, и четверти часа не просидел бы тут, — ответил Марсель.

— Ну, так я буду мужественнее тебя, я не пойду.

— Посмотрим, — бросил Марсель, уже лежавший в постели. — Так ты ложишься?

— Конечно, ложусь, — ответил Родольф.

Но, проснувшись среди ночи, Марсель обнаружил, что Родольфа нет.

Утром он осторожно постучался к Мими.