Сцены из жизни богемы

На обратном пути, когда Родольф проходил по селу Шатийон, он увидел на церковной площади процессию, направлявшуюся к храму. Это несли крестить младенца. Родольф узнал своего приятеля, который был крестным отцом и шел в паре с оперной певицей.

– Как это вы сюда попали? – удивился приятель. Поэт рассказал ему события последних дней. Молодой человек знал Мими, и рассказ Родольфа очень огорчил его, он порылся в кармане, вынул оттуда кулечек конфет, какие дарят «на зубок» новорожденному, и протянул его Родольфу.

– Бедняжка Мими! – сказал он.– Передайте ей это от меня и скажите, что я непременно ее навещу.

– Приходите поскорее, если хотите застать ее,– проронил Родольф, расставаясь с товарищем.

Когда Родольф появился в больнице, Мими устремилась к нему только взглядом,– двигаться она не могла.

– Ах, вот и мои фиалки! – воскликнула она и радостно улыбнулась.

Родольф рассказал ей, как он ездил в деревню, в места, где они в пору своей любви проводили такие счастливые минуты.

– Милые цветочки! – говорила бедная девушка, целуя фиалки. Конфеты тоже очень порадовали ее.– Значит, меня еще не совсем забыли. Какие вы добрые, друзья мои! Ведь я всех твоих приятелей очень люблю,– добавила она.

Свидание прошло довольно весело. К Родольфу присоединились Шонар и Коллин. Они сидели так долго, что санитарам пришлось напомнить им о том, что положенное время истекло.

– До свиданья,– сказала Мими.– До четверга. Приходите непременно. И пораньше.

На другой день, вечером, Родольф нашел у себя письмо студента-практиканта, которому он поручил заботиться о Мими. Письмо состояло всего из нескольких слов:

«Друг мой, должен сообщить вам крайне печальную новость: № 8 скончалась. Утром, когда я вошел в палату, я нашел ее койку пустой».

Родольф опустился на стул. Он не плакал. Когда Марсель вернулся домой, он застал своего друга в этой позе,– казалось, он совсем отупел. Поэт молча указал товарищу на письмо.

– Бедняжка! – вздохнул Марсель.

– Странно, я ничего не чувствую,– проговорил Родольф.– Неужели моя любовь умерла, как только я узнал, что Мими скоро умрет?

– Как знать! – прошептал художник.

Смерть Мими повергла всех друзей в глубокую печаль.

Неделю спустя Родольф встретил на улице практиканта, который сообщил ему о смерти Мими.

– Дорогой Родольф,– воскликнул тот, бросаясь к поэту,– простите, что я так огорчил вас! Всему виной моя опрометчивость!

– Что такое? – удивился Родольф.

– Как? Вы не знаете? Вы ее больше не видели?

– Кого не видел? – вскричал Родольф.

– Ее. Мими.

– Что? – простонал Родольф, побледнев.

– Я ошибся. Я написал вам то ужасное письмо по недоразумению. Вот как это случилось. Я два дня не был в больнице. Когда я пришел туда, то во время обхода увидел, что койка вашей жены пуста. Я спросил сестру, где больная, и та мне ответила, что ночью она скончалась. А произошло следующее. В мое отсутствие Мими перевели в другую палату. На освободившуюся койку номер восемь положили новую больную, которая в ту же ночь умерла. Этим и объясняется моя ошибка. Через день, после того как я послал вам записку, я увидел Ми-ми в другой палате. Вы не приходили, и она ужасно волновалась. Она передала мне письмо для вас. Я немедленно же отнес его к вам.

– Боже мой! – вскричал Родольф.– Ведь с тех пор, как я узнал о смерти Мими, я не возвращался домой. Я ночевал в разных местах, у друзей. Мими жива! Боже мой, боже! Что она думает теперь, раз я не прихожу! Несчастная! Несчастная! В каком она состоянии! Когда вы ее видели?

– Позавчера утром. Ей было ни лучше, ни хуже. Она очень беспокоилась, думала, что вы больны.

– Идемте сейчас же в больницу, я должен непременно повидаться с ней.

– Подождите здесь,– сказал практикант, когда они подошли к подъезду больницы.– Я попрошу разрешения у директора.

Родольф прождал около четверти часа. Когда практикант вернулся, он взял Родольфа за руку и сказал:

– Друг мой, считайте, что известие, которое вы получили неделю тому назад, было верным.

– Что вы! – воскликнул Родольф и прислонился к колонне.– Мими…

– Сегодня утром, в четыре часа.

– Отведите меня в морг,– сказал Родольф,– я хочу увидеть ее.

– Ее там уже нет,– ответил практикант.

И, кивнув на большой фургон, стоявший во дворе возле здания с надписью «Морг», он добавил:

– Она там.

То был фургон, в котором отвозят покойников, тела которых никто не потребовал,– для погребения в общей могиле.

– Прощайте,– сказал Родольф практиканту.

– Проводить вас? – предложил тот.

– Нет,– ответил Родольф.– Мне хочется побыть одному.

XXIII ЮНОСТЬ МИМОЛЁТНА