Сцинка

В доме у Мадам всё было по-прежнему. А вот город, как показалось Сцинке, больше обычного волновался. Слухи доходят, не иначе! Нужно узнать, сам Смотритель не собирается ли куда? Лавинья вот о своей судьбе вовсе не беспокоилась. Любовь к Ксандро, должно быть, после его освобождения, засияла новым светом. Алиша сразу предупредила, что про этот пылкий роман слушать не будет, начала выпытывать у подруги слухи о войне.

— Ну, слухи, а что слухи? Мало ли чего народ болтает! — Лавиния рассматривала свой новый башмачок.

— Совсем тебе твоя головушка отказала, да? — Сцинка подошла, постучала по упомянутой части тела. — Смотритель что?

— Спроси у него сама. Он всё больше тут торчит. Даже кабинет перенёс.

— А дом его что? А семья?

— Семья, семья, — Лавиния безразлично зевнула. Уехали все его вроде куда-то.

— Уехали? И тебя не насторожило?

— Да что ты от меня хочешь, Сцинка?! — Лавинья вскочила с места. — Мне от этого их отъезда только работы больше. Терпи его каждую ночь. Хорошо, хоть спит крепко. Из кровати можно незаметно выскользнуть.

— К Ксандро бегаешь? Клиентки-то хоть есть у него? А то дорого такого лба содержать.

— Какие ещё клиентки? Что ты! — Лавиния всплеснула руками, широко улыбаясь. — Свободный он теперь человек!

— Документы сделала ему?

Подруга довольно кивнула.

— И чем он занимается?

— Управляющий мой!

— Вот дура! — не удержалась Сцинка.

— Давай, подруженька, без оскорблений! Дура, не дура, а вышло по-моему! И ты свои дела на каменоломне сделала, и я Ксандро вызволила!

— Из-за вас человек умер, ни в чём, в общем-то, не виновный, — Сцинка подумала, потом уточнила. — Два человека умерло.

— Что ты такое несёшь? — отмахнулась Лавиния. — Там люди долго не живут.

«Особенно если их прирезать» — промелькнуло в голове у Алиши.

— А ты бы издохла там! Прямо в постели у надсмотрщика б и померла, так и не вставши!

— Не надо, — Лавиния вдруг разозлилась. — Вот не надо! Я любимого спасала. Телом своим. Нет на мне вины!

— С кем разговариваю, главное, зачем? — Сцинка вздохнула.

Смотритель пришёл ближе к вечеру. Заперся с Сцинкой. Опять долго шептались. Про убийства на каменоломне не упомянул. Дела непростые творятся, до надсмотрщика, видимо, никому никакого дела нет.

— Сцинка, подставишь меня, прикончу Лавинью! — вдруг начал с угроз Смотритель.

— Хоть сейчас, одолжение сделаешь, — процедила Алиша.

— Тьфу-ты! — Смотритель сплюнул в сердцах. — И тебя эта баба достала? В общем, дело такое. Выдвигаться тебе пора.

— Знаешь, куда? — прищурилась Сцинка.

— Не знаю и знать не хочу! — её собеседник ударил кулаками по подлокотникам своего кресла.

— Срочность? Сроки?

— На всё про всё неделя. Успевай! — Смотритель грузно поднялся.

— Ты большой человек, не расскажешь, что за слухи про войну? — в лоб поинтересовалась Сцинка.

— Ничего не расскажу. Сам ничего не знаю… Да только, последние деньки я тут за главного градосмотрящего. А-а! — он махнул рукой. — Пропади всё пропадом!

— Бежишь на Север.

— Бегу. И ты беги, Сцинка, куда приказали. А потом — куда сама знаешь! А я знаю, что тут мне…

— Ловить больше нечего?

— Тьфу на тебя! Тут мне…

— Жизни не будет?

— Да ты мне дашь сказать или нет, вредная баба?! А-ай! — он махнул ещё раз, в этот раз на Сцинку и пулей вылетел из комнаты.

Интересные дела… Алиша решила, что выдвигается завтра. Она уже раздобыла себе женское платье, аккуратно сложила в мешок. Прикинула, кем представится, как пойдёт. Раздумывая о предстоящем деле, легла спать. Только вот поспать не получилось. Её разбудил истошный крик Лавинии. Алиша вскочила, выбежала в коридор и сразу столкнулась с прислуживающей ей накануне девкой.

— Госпожа Сцинка! — выпалила та. — Ксандро Мадам режет! Или Мадам Ксандро!

Разница принципиальная, подумала Алиша, стоит ли вообще бежать? Но вопль раздался снова. Жива ещё, значит, по крайней мере. И Сцинка побежала на крик.

Убийство Ксандро

Вопли усиливались. Сцинка поняла, в комнате Мадам Делавинь дрались. Уже на подходе Алиша столкнулась с полуголой, выбегающей из покоев Лавинии девушкой. Так это же Гадина! Вот оно что! Завидев Сцинку, девушка метнулась к стенке. Смотрела выпученными глазами, собирала вокруг своего обнаженного тела скомканную простынь. На простыне была кровь.

Морщась, Сцинка залетела внутрь.

— Убью! Убью и её, и тебя, Ксандро! Ненавижу! — ревела Лавиния. В руках держала нож. Кухонный, не иначе. Ксандро, стоя одним коленом на кровати, рвал на Лавинии волосы. Разобравшись, Сцинка поняла: он пытался скрутить свою любовницу и вдавить в голый матрас. Так, а кровь чья?

Кровь была и на наволочках, и на одеяле, и на полу. Была и на руках Ксандро!

«Убивать или нет?» — промелькнуло в голове у Сцинки. Сколько проблем из-за этих сомнений. Не усомнись она раньше, сейчас бы не пришлось высвобождать Лавинию.

— Отпустил! — рявкнула Сцинка, рванув на себя Ксандро. Лавинья, почувствовав, что стало легче, вывернулась, подняла нож и ткнула в любимого.

— Убью!

— Сумасшедшая! — взревел любовничек. Сцинку скинул, выбил из рук Лавинии ножик. — Задушу дуру!