Стучат – закройте дверь!

– Не знаю. Но возможно, в Ростове есть люди, которые нам это расскажут.

И как ни сопротивлялась Леся, они все же поехали в Ростов. Лисица дал три адреса. Три домашних адреса убитых ростовчан. Но уже по первому же адресу Коляна подруг поджидало горькое разочарование. По указанному адресу высился спортивный центр.

– Жилой дом? – наморщив брови, спросила одна старушка, к которой обратились за разъяснениями подруги. – Вы бы еще чего до революции было вспомнили! Давно снесли тот дом.

– Как?

– Да так! И все дома, что в округе были, тоже снесли. Борьба с частным самогоноварением.

И, приосанившись, старушка воинственно продолжила:

– И правильно, что снесли. Раньше тут нехорошее местечко было. В темное время суток мало кто решался забредать без крайней нужды. А теперь красота! Спортивный центр. Бассейн. Чистота и здоровье! Молодые люди сюда теперь приходят не за самогоном, а укреплять здоровье! Молодцы, что снесли микрорайон! Я первая голосовала «за».

Из разговора с патриотично настроенной старушкой подруги узнали, что жильцам частных домов предложили квартиры в новостройках и небольшую денежную компенсацию.

– Вот они все и разъехались. Да и то сказать, в собственных квартирах и вода горячая, и туалет. А тут они как при царе Горохе зимой до ветру бегали! Стыдоба!

Конечно, кто бы спорил. Теплый туалет – это вещь замечательная.

– Да вы бы знали, что тут в Вороньей Слободке делалось до того, как ее изничтожили до основания, – продолжала старушка. – Сплошной разгул и разврат. Почти в каждом доме можно было достать и самогон, и девицу на ночь! Конечно, постоянно случались драки и поножовщина. Милиция если по первому выезду приезжала, то больше уже до самого утра никуда и не уезжала. Знали, что до утра еще пару-тройку разбоев им придется оформлять и протоколировать.

– Ой, вы как все интересно рассказываете! Словно сами тут жили.

– И жила, – спокойно и с достоинством кивнула старуха. – Улица Воронья, дом двадцать – это был мой дом. А теперь вот я в новом доме живу.

И она указала на дом напротив бассейна.

– Правда?

– Зачем мне врать?

– А кто жил в доме двадцать четыре, вы знаете?

– Нет.

– Почему? – изумилась Кира. – Ведь рядом же с вами дом был.

– Всего через один дом, – подтвердила старушка.

– И вы не знали, кто там живет?

– Не знала. Потому что в том доме никто и никогда не жил.

– Как это? – еще больше изумились подруги.

– А так. Дом пустой стоял и заколоченный. Старый дед Марат помер еще в семидесятых. Родни у него не было. Вот дом и пустовал. А поселиться в нашей Вороньей Слободке уже в ту пору охотников не находилось. Да и помер дед не своей смертью. В петлю полез. Кому охота жить в доме, где жил самоубийца?

Подруги переглянулись.

– А мальчик Коля? Там, в этом доме должен был жить мальчик Коля! Он потом в Питер уехал учиться!

– Не было у Марата внука! Один он жил. Бобылем!

– Может быть, у сестры его или другой дальней родни был мальчик?

– Не знаю. В мое время где человек прописан, там он и жить был должен. А если не жил, то начинались всяческие неприятности и проверки. Почему не живет, да что не так. Понимаете?

– Но по бумагам значится, что Николай Серов был прописан в этом доме. Улица Воронья, дом двадцать четыре.

– Когда?

– В период с шестьдесят третьего до восемьдесят первого года.

– Не может этого быть! – покачала головой старушка. – Как раз в ту пору Воронья Слободка была в самом расцвете. А дед Марат уже помер.

– А расселили вас когда?

– В двухтысячном.

Значит, получалось, что Колян был прописан по адресу, где никогда не жил и не появлялся и где его никто не знал. Но это подруг не столько насторожило, сколько обескуражило. Значит, тут им ловить больше нечего. Колю тут никто не знал. И про его жизнь, следовательно, рассказать никто ничего не мог.

И, попрощавшись со славной старушкой, девушки двинулись дальше. Ведь у них в запасе было еще два адреса.

Глава 11

Следующей их остановкой был дом Игоря Анатольевича.

– Хотя если рассуждать хронологически, то было бы справедливо первым навестить дом Вани.

– Как рассуждать?

– Хронологически.

– Это как?

– Ну, Ваню убили первым. Значит, и к нему домой мы могли бы наведаться к первому.

– А-а-а… Ну, мы уж как-нибудь так… без хронологии.

Но и по второму адресу подруг ожидало разочарование. В квартире, куда они позвонили, про Игоря Анатольевича никто и слыхом не слыхивал. Тут жили пожилые супруги, муж и жена. Детей у них не было. И они очень удивились, услышав про Игоря.

– Игорь? Да еще Анатольевич? У нас в семье даже и имен таких не было. Ни Игоря, ни Толи!

– Как же так? – удивились подруги. – Но по документам мальчик Игорь был прописан в вашей квартире. И должен был проживать в этой же квартире до самого начала восьмидесятых.

Услышав это, жильцы страшно встревожились.

– Мы обменялись в эту квартиру как раз в восьмидесятом году. И при обмене тщательно изучали документы. Никакого Игоря тут прописано не было!

Уже понимая, что и тут их поджидал облом, Кира тоскливо предположила:

– Может быть, среди соседей был мальчик Игорь и его отец Анатолий?