Стучит !

Тургенев Иван Стучит !

Иван Сергеевич Тургенев

Стучит!

(Из цикла "Записки охотника")

- Что я вам доложу, - промолвил Ермолай, входя ко мне в избу, - а я только что пообедал и прилег на походную кроватку, чтоб отдохнуть немного после довольно удачной, но утомительной охоты на тетеревов - дело было в десятых числах июля и жары стояли страшные, - что я вам доложу: у нас вся дробь вышла.

Я вскочил с кроватки.

- Вышла дробь! Как же так! Ведь мы с собой из деревни почитай что фунтов тридцать взяли! целый мешок!

- Оно точно; и мешок был большой: на две недели бы хватило. Да кто его знает! Прореха, что ль, в нем произошла, - а только, как есть, нету дроби... так, зарядов на десять осталось.

- Что же мы станем теперь делать? Самые лучшие места впереди - на завтрешний день нам обещали шесть выводков...

- А пошлите меня в Тулу. Тут недалече: всего сорок пять верст. Духом слетаю и дроби привезу, коли прикажете, целый пуд.

- Да когда же ты поедешь?

- А хоть сейчас. Чего мешкать? Только вот что: надо будет лошадей нанять.

- Как лошадей нанять! А свои-то на что?

- На своих ехать нельзя. Коренник захромал... страсть!

- Это с каких пор?

- А вот намеднись, - кучер его ковать водил. Ну и заковал. Кузнец, должно, попался неладный. Теперь даже на ногу ступить не может. Передняя нога. Так и несет ее... как собака.

- Что ж? расковали его, по крайней мере?

- Нет, не расковали; а непременно расковать его следует. Гвоздь-то ему, чай, в самое мясо вогнат.

Я велел позвать кучера. Оказалось, что Ермолай не солгал: коренник действительно не ступал на ногу. Я немедленно распорядился, чтобы его расковали и поставили на сырую глину.

- Что ж? Лошадей нанять в Тулу прикажете? - пристал ко мне Ермолай.

- Да разве можно в этом захолустье найти лошадей? - воскликнул я с невольной досадой...

Деревня, в которой мы находились, была заглазная, глухая; все ее обитатели казались голышами; мы с трудом отыскали одну - не то что белую, а мало-мальски просторную избу.

- Можно, - ответил Ермолай с обычной своей невозмутимостью. - Вы про здешнюю деревню сказали верно; а только в этом самом месте проживал один крестьянин. Умнеющий! Богатый! Девять лошадей имел. Сам-то он помер, и старший сын теперь всем орудует. Человек - из глупых глупый, ну, однако, отцовское добро протрясти еще не успел. Мы у него лошадьми раздобудемся. Прикажите, я его приведу. Братья у него, слышно, ребята шустрые... а все-таки он им голова.

- Почему же это так?

- А потому - старшой! Значит, младшие - покоряйся! - Тут Ермолай сильно и непечатно отозвался о младших братьях вообще. - Я его приведу. Он простой. С ним - да не сговориться?

Пока Ермолай ходил за "простым" человеком, мне пришло в голову: не лучше ли мне самому съездить в Тулу? Во-первых, я, наученный опытом, плохо надеялся на Ермолая; я послал его однажды в город за покупками, он обещался исполнить все мой поручения в течение одного дня - и пропадал целую неделю, пропил все деньги и вернулся пеший - а поехал на беговых дрожках. Во-вторых, у меня был в Туле барышник знакомый; я мог купить у него лошадь на место охромевшего коренника.

"Решенное дело! - подумал я. - Съезжу сам; а спать можно и в дороге благо тарантас покойный".

- Привел! - воскликнул четверть часа спустя Ермолай, вваливаясь в избу. Вслед за ним вошел рослый мужик в белой рубахе, синих портах и лаптях, белобрысый, подслеповатый, с рыжей бородкой клинушком, длинным пухлым носом и разинутым ртом. Он, точно, смотрел "простецом".

- Вот извольте, - промолвил Ермолай, - лошади у него есть, и он согласен.

- То ись, значит, я... - заговорил мужик сиповатым голосом и с запинкой, встряхивая свои жидкие волосы и перебирая пальцами околыш шапки, которую держал в руках. - Я, значит...

- Как тебя зовут? - спросил я.

Мужик потупился и словно задумался.

- Как меня зовут-то?

- Да; как твое имя?

- А имя мне будет - Филофей.

- Ну вот что, братец Филофей; у тебя, я слышал, есть лошади. Приведи-ка сюда тройку, мы их заложим в мой тарантас, - он у меня легкий, - и свези ты меня в Тулу. Теперь ночь лунная, светло и ехать прохладно. Дорога у вас тут какова?

- Дорога? Дорога - ничего. До большака верст двадцать будет - всего. Одно есть местечко... неладное; а то ничего.

- Какое такое местечко неладное?

- А речку вброд переезжать надоть.

- Да разве вы сами в Тулу поедете? - осведомился Ермолай.

- Да, сам.

- Ну! - промолвил мой верный слуга и тряхнул головою. - Н-н-у! повторил он, сплюнул и вышел вон.

Поездка в Тулу, очевидно, уже не представляла ему ничего привлекательного; она стала для него пустым и незанимательным делом.

- Ты дорогу хорошо знаешь? - обратился я к Филофею.

- Как нам дороги не знать! Только я, значит, воля ваша, не могу... потому как же этак вдруг...