Студёная любовь (СИ)

— Только осторожней. Здесь есть опасные советы. И не все работает. Вернее, не на всех работает.

— Ты читал? — я прощупала плотные листы, перелистала в конец книги, принюхалась. Всегда так делала, наверное, привычка, но запах бумаги с нанесенными на нее чернилами приносил мне какое-то особое наслаждение.

— От корки до корки несколько раз, но не использовал. Пока не рискнул. Да и многие ритуалы весьма специфические и опасные. Последствия могут быть необратимые.

— Можно взять? — я прижала книжечку к груди, но тут же отодвинула ее, боясь испачкать.

Данил почесал тяжелый подбородок и покачал головой.

— Даже не знаю. Может, не стоит, Любаша?

— А что стоит? Спать с тем, кого не люблю?

— А если все впереди? Такие вещи быстро не делаются. Ли долго меня отталкивала…

Я встала. Резко. Сжала зубы до хруста и кулаки до бела.

— Нет. Синарьен — пижон. Вельможа. Ин-тэ. Избалованный принц, привыкший, что ему никто не отказывает. Вряд ли мне такие мужчины по душе. Вряд ли смогу жизнь ему посвятить, лучше сейчас разорвать стигму и забыть обо всем.

Данил подошел, аккуратно приобнял меня за плечи, слово сестру или дочь, и мягко забрал книгу из моих деревянных пальцев. Загадочно улыбаясь, будто знает то, чего не знаю я, спрятал книгу во внутренний карман куртки.

— Прошу… — потянувшись, прошептала я.

Данил лишь шире заулыбался и сложил узлом крепкие руки на груди.

— Давай так. Ты все-таки попробуешь присмотреться к негоднику, который рискуя собственной шкурой, сегодня приволок колесницу к порогу замка. Дашь Синарьену ма-а-аленький шанс, — показал пальцами щепоток. — А если не получится, и патлатый наследник совсем будет не по душе, тогда мы вернемся к этому разговору. Идет?

Я не успела ответить. Данил, развернувшись на каблуках, пошел к двери, у порога оглянулся и строго сказал:

— А сейчас в душ, Снежка, и переодевайся. Лимия поможет тебе с прической, я позову ее. Ты должна свести его с ума.

— Кого? — я от удивления даже рот открыла.

— Нахального паренька с длинными космами, конечно, — невозмутимость в выражении лица Данила и огненные всполохи в глубине его разноцветных глаз завораживали. — Будем заморского принца уму-разуму учить.

И ушел, оставив меня в тишине.

Глава 21

Синар

В замке оказались еще жители. В основном девушки, некоторые совсем юные, но были и постарше, почти возраста моей мамы. Хоть я и познакомился с каждой, имена не запомнил.

Пока накрывали стол, я ерзал на предложенном месте и поглядывал на выход.

Любава не приходила.

Неужели так сильно испугал ее поцелуем на улице? Может, что-то случилось?

Рука потянулась к груди, чтобы унять ноющую боль, но я вовремя себя одернул и, схватив вилку, до скрипа сжал столовое серебро. Привлекать внимание к алым лозам, что тут же бросятся заплетать пальцы, совсем не хотелось. И так одна из девчонок, воспитанниц Лимии, не сводила с меня пронзительно желтых глаз.

Сама хозяйка и ее нареченный тоже не пришли ужинать.

Между ребрами слабо закололо, лоб покрылся испариной. Странно все это. И замок странный и его хозяева. Среди женского царства единственный мужчина. Да и еще какой — дракон.

Стало душно. Я дернул пуговку рубашки, что впилась в горло, и, кажется, вырвал ее с мясом.

Азарка, толстушка-повариха, после салатов вместила на стол крупную птицу на широком блюде. По строению и величине похожа на индюшку, но я не уверен, что такие птицы водятся в этом мире. Да и мясо было краснее на первый взгляд, а на вкус совсем жесткое, еле разжевал маленький кусочек.

Опробовав, я отодвинул тарелку и плеснул себе еще вина из графина с толстым горлом. Вот спиртное было ароматным, с тонкими нотами вишни и привкусом корицы. Кружило голову, куда быстрее и сильнее, чем диссовая настойка. Потягивая из невысокого бокала напиток, я не спускал взгляда с дверей.

Где же ты?

Я должен тебя увидеть, услышать, хотя бы раз прикоснуться… Ощущение отступившего, но не погибшего во мне холода, было сродни пытки. Когда ожидание страшнее случившегося.

— Правда, что ты — настоящий принц? — спросила вдруг девчонка, что сидела напротив, на другой стороне широкого стола. Невысокая брюнеточка с аккуратной волной волос и острым носом.

По плечам прокатилось стадо неприятных мурашек. Воротник все равно душил, я яростно высвободил еще одну пуговицу и бегло глянул на собеседницу.

— Не думаю, что здесь, на Ялмезе, это важно, — отмахнулся, но она не унималась:

— У нас тоже есть короли, и статус очень важен. Иногда даже слишком.

Она моргнула, а я уронил взгляд в тарелку. Никакого желания поддерживать беседу.

— Но мы живем обособленно. Мертвая пустошь — это дикая зона, — продолжала девушка навязчиво, — что не подчиняется жрецам и власти. Зато здесь есть другие… опасности и…

— Я собираюсь вернуться домой, — перебив, я снова махнул ладонью, словно прогоняю муху. — Ни к чему рассказывать историю вашего мира, все равно не запомню, — отвечая, понял, что не на собеседницу смотрю, а пытаюсь сжечь глазами треклятую дверь.