Читаем Студенческие годы. Том 2 полностью

Уж кто не ищет смысл, тот…

Падёт в объятья только к Смерти…


Живи, коль жизнь тебе дана.

Живи, себе рисуя смысл.

Твори и Жизнь не предавай…

Иначе станешь жертвой мыслей…


Определённо, Жизнь — союзник,

Святой, великий элемент.

И тот, кто собственную любит,

Любой раскрасит он момент…

Зазеркалье

Когда покрылось небо вновь

Ордою туч дождливо-серых,

Асфальт раскрашен был водой.

А в лужах видно отражение.


Был отзеркален этот мир:

Дома, деревья и машины.

Попал в зеркальный объектив

И человек, идущий мимо.


Он раньше дождь не замечал:

Был опьянён потоком будней

Но этот миг его впитал,

Картина луж пленила чудом.


И оторвать свой взор смиренный

От сей картины тяжело.

Он видит мир устало-бренный,

Дарует этот вид покой…


И сквозь внимания оковы

Тот человек закрыл глаза…

И стал в мгновенье мир сей новым,

Перевернулась голова…


Дожди, что хмуро поливали,

За горизонт все вмиг ушли.

И краска будней яркой стала,

Горят огнями снова дни.


Всё здесь цветёт, живёт и пахнет,

Имеет ритм и мотив.

Хорошей почвой стали раны

Для тех цветов, что он любил.


Гроза, что яростно гремела,

Преобразилась тишиной.

Теперь на небе много света,

Разлилось счастие рекой…


Вступая в лужу как в портал,

Он оказался в этом мире.

Не просто так он всё шагал

И не без смысла ненавидел.


Ценою собственной души

Тот человек попал в объятья

Своей немыслимой мечты…

Теперь он вечно будто пьяный…

Заставь

«Прошу, прости меня за дерзость,

Но знаешь Ты, как я устал

Внутри быть будто бы померкшим.

А я ведь всё-таки «кристалл»…


Коль Ты имеешь «дуновенье»

Над этой «пропастью во ржи»,

Зажги в сто тысяч солнц свеченье.

Ты нужен мне… Ну помоги…


Заставь меня опять проснуться

И без излишней суеты

Под лень и «накипь» не прогнуться,

Вновь возводя вокруг мосты.


Заставь меня быть снова падким

И любопытным ко всему,

Что мне подарит тонну знаний

И не отправит снова в «тьму»…


Заставь меня опять сражаться

И, на пути сметая всё,

Собою полностью отдаться

За чувство, что внутри живёт…


Заставь меня не отрекаться!

Я это принял всё давно

И обещал Тебе остаться

За всё, что Ты всегда даёшь…


Прошу, прости меня за дерзость,

Но умоляю — лишь заставь!

Ты знаешь, что во мне безмерно.

Я буду это продолжать…

Зачем всё это

Спросил себя, зачем всё это:

Орда сражений, тень обид,

Набор неистовых куплетов,

Что за спиной моей лежит?


Не ради жалкой подлой мести,

Не ради едких чувств души

И не во имя лжи и лести.

Любви во имя бой гремит.


Рождённый войном — будет биться.

Таков его мирской удел.

Но хочет он остановиться,

Он этого всегда хотел…


И лишь любовь позволить может

Навеки кануть в бездну тьме…

Ну а пока что тень тревожит

И портит красочный момент…


Любовь затмить способна всё

И исцелить собою раны.

Когда она как сад цветёт,

То даже демон добрым станет…


Все эти ссоры, унижения,

Вся эта буря во плоти

И все нелепые сражения -

Всё это ради лишь любви…

И засияет Солнце вновь

Всегда всему на свете белом

Своя причина точно есть.

И это вовсе не дилемма,

А связь бескрайних сложных схем…


Когда водой наполнишь землю,

То сможешь вырастить зерно.

Но ведь без Солнца — бесполезно,

Оно — весомое звено.


Весёлой фразой, анекдотом

Веселье сможешь вновь поднять.

Но бесконечных туч покровы

Вернут к несчастию опять.


Не будет море летом тёплым,

Ведь Солнце создаёт жару.

Оно по жизни мимолётной

Всем освещает их маршрут…


Быть может, Солнце отдыхает,

Ведь может, тоже устаёт.

Уж человек о том не знает,

Но говорит об этом лёд…


Собою Солнце светит всем

И дарит жизнь, и дарит радость.

А что ему лежит взамен?

Лишь пустота, иль хуже — гадость…


Всегда всему на свете белом

Своя причина точно есть.

И связан каждый тонкой сетью,

Она все души может греть.


Когда над всяким человеком

Одержит верх внутри любовь,

Нам птицы запоют куплеты

И засияет Солнце вновь…

Истоки вдохновения

Бывает полон миг мучений

От томных мыслей в голове.

Спастись лишь можно вдохновением.

Приходит не всегда извне…


Оно таится в страстном взгляде,

Ракетой пущенным в тебя.

В глубинах глаз есть тайн плеяды -

Их всё же трудно увидать.


Оно хранится в добром слове,

Что можно слышать иногда.

Их океаны в жизни долгой,

Но нужных — может быть, река.


Оно скользит в столь нежном звуке,

Что ищем мы среди тонов.

И в каждом сердца нашем стуке

Звук прорубает будто мост.


Мосты, причалы, башни, замки,

Сады, поля, армады гор -

Всё разукрашивает ярко

Лишь вдохновений сладкий вдох…


Возможно, в каждом есть оно,

А может, только у особых.

Чтобы понять всю суть и соль,

Необходимо сделать пробы…


Хвала великая всем тем,

Кто озаряет вдохновением…

Хоть бы один исток себе

Забрать на веки без возмездий…


Источник главный вдохновений -

Конечно, только человек:

В телах вздымает пламя рвенья

И наполняет смыслом век…

Как всё начиналось

Класс восьмой, урок литературы,

Я влюблён. Уже не в первый раз.

Поэты русской и классической культуры

Диктуют будто мне слагать свой сказ.


Стрелою огненной любви вновь поражённый,

С улыбкою читая сборник строк,

Я, яростно всем этим вдохновлённый,

Взлетаю, покидая свой урок.


Попав в мир чувств, я словно окрылённый,

Конечно же, стал быстренько писать -

Всё это миг секунд к душе сведённых,

Что должен ты успеть рукой поймать.


И словно телом, своим сердцем и душой

Перейти на страницу:

Похожие книги

Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия