Студенческое проклятье Алого университета

Консьерж, который предоставлял комнаты в грибном доме, напоминал собой дистрофика, которого долго держали под палящим солнцем. При разговоре он немного заикался и вздрагивал при любом резком звуке. Сатин оплатила две соседние комнаты, после чего перед нами появился полуметровый мохнатый колобок с двумя выпученными глазами и весьма зубастым ртом. Проводив нас по этому лабиринту ветвистых тоннелей, он ловко поймал мелкий энерго-камешек караша и, нырнув в боковое ответвление, пропал.

Комнаты были довольно просторными, с туалетом, обитым деревом, и стульчиком с ночным горшком, а также с ванной, в которой температура воды поддерживалась путем нагрева медного бака с водой, встроенного в печку-буржуйку. Дрова аккуратно были сложены рядом с баком. Покрутив вентили, я разобрался с системой подачи воды.

Цивилизация, блин!

Затопив печку, я пошел разбирать вещи. Надо отобрать то, что пойдет на продажу, а что оставить. Плюс надо успеть записать несколько магических формул, которые сумел составить во время пути. Пока драпал от стада надоедливых охотников за наживой, не было ни минуты свободного времени, чтобы записать.

Часов через шесть, когда я сумел помыться, разобрать вещи и сел выводить магические формулы на листке бумаги, в дверь постучали, после чего в комнату вошла посвежевшая Сатин. Пропала грязь, кожа блистала чистотой и свежестью. Волосы были отмыты от песка и пыли и сияли, словно новое солнце. Ее саламандровый костюм тоже был вычищен и сиял начищенной чешуей.

– Так и собираешься здесь сидеть, или пойдем ужинать?

– Я только за.

Сложив письменные принадлежности в чемодан, я почесал его «пузо», после чего ящер, сладко зевнув, свернулся калачиком на постели.

– Охраняй вещи!

– Фш-ш-ш-ш… – После чего он облизнулся и закрыл глаза.

– А где Кар-Карыч?

– Скорее всего, летает по городу, слушая новости и сплетни. Он, как ребенок, любопытен. Однако незаменимый помощник.

* * *

Ресторанчик, где решила устроить ужин Сатин, был не из дешевых, как я понял. Площадка-навес, куда вели плетеные подвесные мосты над рекой, была украшена разноцветными фонарями и магическими щитами, отражавшими водные брызги и сильный ветер. Нужную температуру обеспечивала большая кухня, выстроенная в центре, где десяток поваров на плитах-жаровнях готовили при посетителях. Половых и официантов не было, при входе платили минимум за столик, а на выходе оплачивали счет бородатому гному, сидящему за блистающим начищенной медью пузатым агрегатом кассы, из которого в хаотическом порядке торчали рычаги и вентили, видимо, заменявшие кнопки.

Готовили практически любое блюдо, известное на любом из тысячи уровней башни.

Сатин взяла себе какой-то грибной салат и запеченную в соусе креветку с омара размером. Я же по ее совету взял фаршированный мясной рулет из крога, черт знает, что за зверь, и точно такую же креветку, уж больно аппетитно она выглядела.

Честно говоря, я едва сдерживался, чтобы заказать все, хоть и в малых пропорциях. Пребывание в скелетоподобной форме неживого накладывает свой отпечаток. Я набросился на еду жадно, с аппетитом голодного волка. В пути сухие галеты были, конечно, тоже вкусны и питательны, но это… меня поймет только человек, не евший целую вечность.

– Знаешь, наблюдая за тобой, понимаешь, насколько ты хочешь жить. – В голосе Сатин проскользнула легкая насмешка. – За тобой охотится чуть ли не половина искательских групп и одиночек-охотников за наживой, а ты спокойно наслаждаешься едой на окраине жилого центра у всех на виду.

– Какой есть… – Я пожал плечами, ставя на пустую тарелку блюдо с ароматно дымящейся креветкой с дикими побегами овощей. – За последние полгода мне так и не привелось попробовать нормальной еды. В последние месяцы вкусовые рецепторы вроде начали восстанавливаться, но полностью ощутить вкус я смог несколько дней тому назад.

– Расскажи, каково это… – Сатин задумалась, подбирая слова.

– Быть живым скелетом? Даже не знаю, как описать.

– Объясни, как сможешь.

– Объяснить сложно легко, сложно объяснить, чтобы стало понятно. Представь, что ты ничего не чувствуешь. Ты словно в вечной пустоте. Мысли приходят из ниоткуда и туда же исчезают… Весь мир представляет собой кривое отражение… – Я непроизвольно передернул плечами.

Возвращаться в прежнее состояние, а уж вспоминать, каково это быть анатомическим пособием костоправа, малоприятное чувство.

– Скажи, а чем ты планируешь заниматься, когда покинешь башню? Со слов «внешников», окружающий мир башни куда менее опасен, чем окружающий башню мир.

– Не больше и не меньше. Исполню пятилетний контракт с серыми хламидами, придушу надоедливых убийц и, наверное, вернусь в Академию веера. Работа, из-за которой я застрял в вашем мире, практически закончена. Тем более что свое тело я уже вернул.

– А что за контракт?

– Я учитель. Мне нужно выпустить студентов по предмету защита от темной магии, магии некромантов, темных порождений и много всего.

Сатин слегка удивленно на меня посмотрела, после чего снова спросила:

– И много учеников у тебя?