Студент 2 (СИ)

В самом начале этого чемпионата, в первых числах июня, когда телезрители предвкушали вечернюю трансляцию матча, на экран вышел вечерний анонс программы передач на завтра. Вел эту объяву ведущий популярнейшей музыкальной передачи «Утренняя почта», он же диктор Юрий Николаев, тогда молодой, очень симпатичный и обаятельный парень. Ну, стал читать, вроде все обыкновенно… но слово за слово, и многомиллионная аудитория начала столбенеть, не веря глазам своим: диктор-то, похоже, бухой, да не слегка, а еле языком ворочает!..

— Да не было этого! — резко перебил Толик. — Ложь!

Правда жизни требует отметить, что он употребил другое слово, вместо «ложь», в рифму с ним, но без мягкого знака.

— Как это не было?! — вскипел Роман. — Как не было?..

— Ну ты видел?

— Нет! Но говорили!..

Ребята вдруг так разгорелись на пустом месте, что, казалось, вот-вот разругаются, если не подерутся. Я уже приготовился «проснуться» и угомонить полемистов, но внезапно миротворцем сделался Витек:

— Э, мужики, да что вы? Не тот спор, чтобы ссориться, а?..

И кто скажет, что это глупо сказано?!

Осознали это и рабфаковцы, притихли. Заговорили примирительно. Дальнейшие прения показали, что никто из присутствующих кривого Николаева не видел, но слышали об этом все. Ну, и тут логика разговора неумолимо подвела к еще более легендарному случаю: якобы знаменитейший спортивный комментатор Николай Озеров в сильнейшем азарте репортажа вскричал на весь Советский Союз: «Гол?! Х…й, штанга!..»

Скажу от себя, что если явление народу нетрезвого Юрия Александровича считается задокументированным фактом, то выкрик Озерова — грандиозный апокриф, по которому мнения расходятся. Большинство «очевидцев» уверяют, что это произошло в одним из матчей величайшей хоккейной суперсерии СССР-Канада в сентябре 1972 года, но есть и те, кто напрочь опровергает и это время, и сам факт…

Глава 21

Ребята еще потрепались об этом, мнения разделились, ну уж это как водится. Реалист и даже скептик Толя и здесь встал на позицию: не было ничего, и все тут! Вооружился аргументом:

— Ну что вы здесь говорите? Да чтобы Озеров такое брякнул?.. Такой опытный комментатор! Самодисциплина!..

Ему энергично возражал Роман:

— Да какая у него самодисциплина? Балабол! Он же вообще артист по профессии, в театре играл… А вы не знали, что ли?

— Ну как не знали? — парировал Толик. — Не деревня, слава Богу! А ты скажешь, он и не спортсмен?!

— А я и не говорю!..

В данном случае правы были оба. Николай Николаевич Озеров являл собой редкий синтез искусства со спортом. Будучи теннисистом высокого класса, многократным чемпионом СССР, он поступил в театральный вуз, окончил, и стал артистом не где-нибудь, а во МХАТе, хотя и не на первых ролях. Это сочетание привело его в спортивный репортаж, где он завоевал огромную популярность, как-то став первым среди равных. Похоже, потому, что его манера комментировать нравилась самому высшему руководству страны. И даже ненароком сорвавшееся нецензурное слово вряд ли бы испортило благосклонность небожителей… Снимался он и в кино, правда, что называется, «камео», то есть изображал себя. А вообще говоря, помимо Озерова в данной сфере имелись и другие звездные личности, и у каждого был какой-то свой неповторимый оттенок.

Бывший вратарь футбольного «Спартака» Владимир Маслаченко — на диво шустрый парень из Днепропетровска, который ухитрился и в сборную СССР попасть, и выгодно жениться. Впрочем, голкипер он был классный, бесстрашный, отчего, собственно, и получил тяжелейшую травму перед самым чемпионатом мира 1962 года в матче с командой Коста-Рики, тем самым разрушив свой звездный час. Потом восстановился, играл в «Спартаке» и сборной, но турниров всемирного уровня в его жизни больше не было… Однако духом не пал, нашел себя в жизни, будучи жизнерадостным, артистичным человеком, с прекрасно развитой речью, при этом страшным пижоном и модником. И в репортажах обожал словесно щегольнуть, отмочить что-нибудь мудреное, за что часть зрителей его недолюбливала. Ну а футбол, вообще спорт он знал изнутри насквозь, поэтому, спору нет, комментировал квалифицированно.

Еще более титулованным спортсменом был хоккеист Евгений Майоров, олимпийский чемпион 1964 года. Тоже стопроцентный спартаковец, символ этой команды, наряду с партнерами по тройке нападения: братом Борисом и центрфорвардом Вячеславом Старшиновым. «Братья Майоровы и Старшинов» — это сочетание фамилий одно время звучало на каждом углу. Евгений Александрович занимал нишу комментатора «для интеллигентов»: он вел монолог в благородно-джентльменской манере, куда более сдержанно, чем Озеров и Маслаченко. В основном работал, разумеется, на хоккее, но не только. Очень приятный у него был тембр голоса, хотя в этом плане, конечно, всех ведущих отбирали придирчиво. За одним, пожалуй, исключением, но это совсем особый случай.