Студент из прошлого тысячелетия (СИ)

Да, можно было прибить каждого, причём очень жестоко. Но имеет ли это смысл? Наверняка, они родичи не самых последних династий страны, а значит, проблем будет значительно больше. Сейчас любой суд встанет на мою сторону, есть видео, снятое Марой. Есть свидетели в виде Даши и Олега. В случае смерти этих отбросов, я бы нажил себе ещё больше проблем, что замедлит развитие.

Потеря трёх клинков это плевок в лицо. Союзники Алексеева задумаются, он потерял их, прямо здесь и сейчас, скоро он это поймёт.

Представители семьи из тех, что поумнее, правильно прочитают между строк. Я на это надеюсь.

С подобными мыслями вхожу в холл замка, где сгрудились оборотни.

— Все целы? — уточняю у Ивана.

— Да, — отвечает он, осматривая меня с ног до головы. — А ты?

— Жить буду, не факт что долго, но сейчас нам ничего не грозит, — туманно отвечаю я. — Теперь вы под моей защитой, готовы к принятию клятвы?

Возражений не было.

Узы крови невозможно проверить, поэтому принимаю клятвы лично. Мара скрепляет союз, и оборотни расходятся по местам. Мальгус отошёл в тонкий мир, восстанавливаться после боя. Поэтому оборотням пришлось самим готовить себе спальни.

Незаметно на долину опускается тьма, укутывая окрестности и перенося меня в мир сна и покоя.

Глава 24 Екатерина Грозная

— А кто это к нам пожаловал? — настороженно спрашивает Корнелий, подловивший меня на выходе.

При этом смотрит мне за спину, силясь что-то разглядеть в глубине дома.

— Почудилось мне, будто оборотни, — он крестится. — Я немного выпил вчера вечером, так что пришёл к вам, чтобы рассудили.

— Ну, во-первых, приходить надо не ко мне, а к Милославскому. Ведь земля так и осталась в его ведении. А во-вторых, действительно оборотни, ты не ошибся.

Казалось, что мужика сейчас хватит удар. Он снова перекрестился и пробормотал короткую молитву, по типу «спаси и сохрани».

— Как это так, Антон Валерьевич? — почти плачущим голосом продолжал донимать меня он.

— Теперь они будут жить на этой земле и служить Олегу Милославскому, так что все вопросы к нему! — отмахнулся я и обошёл Корнелия, собираясь лететь на занятия. Но, слава богу, вспомнил о деле. — Есть какие-то проблемы на земле? Расскажи… Я имею в виду нечисть.

— Так есть, как не быть, — оживляется мужик, начиная перечислять. — Зверья изменённого много стало. Навки рыбакам промышлять в речке не дают. А нам надо рубить лес и по реке править, тоже получается, вода нужна.

— А зачем вам лес? — удивляюсь я.

Для торговли одного леса мало, значит для чего-то другого, а это любопытно.

— Места у нас тихие, так вышло, поэтому много, кто стал последнее время переезжать. В соседних областях какая-то чертовщина происходит, Малиновку целиком вырезали, а кто и как, никто не знает. Паладины приехали, да уехали. Никакого толку. Вот люди и меняют место жительства, дома, стало быть, надо справлять… — частит Корнелий.

— Хм, время идёт, а ничего не меняется, — ворчу, а Корнелий кивает, поддакивая. — Почему в город не переезжаете?

— Город, он не резиновый, — рассуждает местный староста. — Свои места роднее. Так вот и вышло, что поделился мир на города и всё что за их стенами, с каждым годом растёт пропасть.

— Понимаю, — качаю головой. — Сегодня же передам оборотням, они займутся окрестностями. Не пугайтесь, они не кусаются.

Корнелия это не убедило, но он отстал.

А я взлетел, собираясь на уроки. Меньше часа пути, а как разительно меняется местность. Становится больше паутинок дорог, земля с высоты приобретает серый оттенок в отличие от бескрайних деревенских лугов. В чём-то Корнелий прав, какой тут город, там даже дышать труднее.

Думаю, со зверьём вопрос станет ещё острее. Инфернальная энергия меняет всё вокруг, почву, животных, растительность. Чем сильнее владыки по ту сторону, тем больше оставляют следов, эдаких окошек, откуда смотрят за людьми или даже выходят в этот мир.

Но если бы всё было так просто. Сама по себе классификация демонов сложна и запутана. Я их делил на два типа, свои и чужие. Свои — те, что существуют на Земле. Вид существования симбиотический. Есть и вторые, они приходят извне, вид существования у них в большинстве своём паразитический. Таким образом, я сотни лет назад разложил всю нечисть по двум полочкам, конкретно для себя.

Долетев до академии, спустился, пройдя мягкую оболочку защиты, лишь на долю секунды вспыхнувшую вокруг, стоило только подлететь к стене.

Войдя под крышу учебного центра для одарённых и не очень молодых людей, тут же был захвачен с двух сторон. На такой плен я согласен, ибо под локти меня подхватили две красавицы в лице тепло улыбающейся Евдокимовой и вечно строгой Суворовой.

Девушки облачены в новенькую форму, невероятно хорошо сидящую на чудесных фигурах. Пока рассматривал бывших одноклассниц, даже не заметил, как погода поменялась.

Глаза девиц не обещали ничего хорошего, хотя тон они сохранили елейный.

— Митрофанов… — ласково произнесла Настя.

— Ай, Митрофанов, — вторила ей Лена, качая головкой.

— Что? — промычал я.

Вот хоть убейся, легче завалить инферна, чем общаться на подобные темы. Они что, ревнуют? Смешно. Три раза.