Студент-медик из Дублина

11 Теперь можно иссекать

Запах антисептиков и хлороформа раздражал ноздри Фингала.

— Готовы? — спросил Гарри Эллеркер, глядя на него поверх маски.

Фингал стоял справа от пациента. Как обычно, подумал он. Рядом с Гарри, у стола с инструментами, ждала медсестра. Анестезиолог доктор Каллахан настраивал свою аппаратуру.

Шеймас Фаррелли на операционном столе был накрыт стерильными белыми полотенцами. Прошло три месяца с того дня, как Фингал впервые осмотрел мясника с аппендицитом. Вчера вечером его вновь положили в больницу, готовить к аппендэктомии — удалению аппендикса, той самой операции, которую мистер Киннир пообещал доверить Фингалу.

Фингал глубоко вздохнул и обвел взглядом операционную. На галерее был занят только первый ряд стульев: Боб, Кроми и Чарли пришли оказать другу моральную поддержку.

— Пора, — объявил Гарри и вручил Фингалу скальпель. — Сделайте косой разрез Мак-Бернея от сих до сих. — Он указал на участок кожи, не закрытый полотенцами.

Пациент рассказал Фингалу, что он работает мясником уже семнадцать лет, женат, но бездетен, и в молодости отлично играл в хоккей на траве. Сейчас он спал, укрытый с головой, но для Фингала он был не просто бугром больной плоти под полотенцами.

Сглотнув, Фингал твердо провел скальпелем по линии, намеченной Гарри. Выступила кровь, кожа разошлась. Фингал сделал паузу и взглянул на доктора Каллахана.

— Я ничего не почувствовал, — усмехнулся анестезиолог — должно быть, понял выражение глаз Фингала. — Пациент тоже, так что все в порядке.

Гарри убрал кровь тампонами, пока Фингал возился с зажимами и кровеносными сосудами, удивляясь тому, как легко расходятся мышечные волокна.

— Я на месте, — сообщил он, удивляясь твердости собственного голоса. На лбу выступил пот, «грязная сестра» вытерла его. Постепенно обнажались органы, и наконец на виду оказался аппендикс.

Фингал выдохнул и только тут понял, что до сих пор работал, затаив дыхание. Что он чувствовал в эту минуту? Облегчение? Да, скорее всего.

Зажимом он зафиксировал часть органа, которую предстояло иссечь, затем отделил ее скальпелем. Гарри поднял больной орган и бросил его вместе со щипцами в лоток из нержавеющей стали.

Фингал услышал лязг металла о металл. Его торжество оказалось кратким — доктор Каллахан ехидно осведомился:

— Долго вам еще? Мистер Киннир за это время успел бы провести три операции. Я начинаю снижать дозу хлороформа.

— Закончу я сам, — решил Гарри. — Так будет быстрее.

— Хорошо. — Фингал был благодарен хирургу за помощь. От облегчения ему хотелось смеяться, он вздрогнул, услышав аплодисменты с галереи, вскинул голову и увидел, что трое его друзей дружно хлопают в ладоши.

— Отличная работа, Фингал, — объявил Чарли Грир.

— Нам наплевать, что ты превратился в аскета, — добавил Кроми. — Сегодня дежурят Хильда и Фицпатрик, а мы идем в «Дэви Бернс», так что первые пинты с тебя.

— Придется разочаровать вас, ребята, — отозвался Фингал, — но меня ждет работа. Или вы забыли, что в декабре я снова сдаю первую часть экзамена? Увидимся завтра на обходе.

Стук в дверь застал Фингала в тот момент, когда он только уселся за стол в предназначенной для студентов комнате в здании больницы сэра Патрика Дана. Кого еще принесло?

— Входите, — рявкнул он, мысленно добавив: «И убирайтесь поскорее, кем бы вы ни были». Ему предстояло прочитать еще двадцать шесть страниц, посвященных раку легких.

В щель просунул голову Боб Бересфорд.

— Как дела у великого Лоусона Тейта?

— Какого еще Лоусона Тейта? — Фингал нахмурился.

— Так звали шотландского хирурга, который в 1880 году впервые вырезал аппендицит, — сообщил Кроми, оттирая Боба.

— Нам нужна твоя помощь, — перебил его Боб. — Ты же никогда не отказывался протянуть руку друзьям, — в двух плотных пакетах из коричневой бумаги, которые он водрузил на стол Фингала, что-то звякнуло. — Мы только что из «Дэви Бернса». — Боб достал из пакета бутылку «Гиннесса». — Или ты думал, что мы уйдем смаковать лучшее произведение мистера Гиннесса, а про тебя забудем?

— Вы неисправимы! — Фингал рассмеялся. — Ладно уж, заходите. Стаканы в общей кухне.

— Уже нет. — Чарли с видом фокусника извлек откуда-то стаканы. — Наливай, Боб.

Кроми и Чарли вдвоем еле втиснулись на двухместный диванчик. Боб звучно хлопнул пробкой, открывая бутылку, и наполнил стаканы.

— Мы собрались здесь, — заговорил он, — чтобы выпить за тебя, Фингал. Верно, друзья?

— А то! — подтвердил Чарли. Он встал, подошел к камину и уставился на ряд почтовых открыток. Прищурившись, он некоторое время разглядывал их, потом объявил: — А ведь это Парфенон в афинском Акрополе. А здесь — египетские пирамиды.

— От родителей, — объяснил Фингал. — В этом году они путешествуют.

Чарли присвистнул.

— Счастливцы!

Фингал уловил на лице Боба сочувствие. Из всех друзей только Боб знал правду о болезни отца.

Фингал продолжал:

— В августе они отправились в большое турне. Решили перезимовать там, где потеплее.

— Предупреди их, чтобы в Италию ни ногой, — посоветовал Кроми. — Муссолини фашист, он мечтает о мировом господстве.