Студент поневоле

— В Сером герцогстве, в городе Зерпентракль. Всё зеркальное производство принадлежит герцогу. Но там делают обычные зеркала. И они остаются такими пока не отразятся во мне. Теперь сечёшь?

У меня по коже пробежали мурашки, а в голове пронеслись невесёлые мысли. Теперь до меня дошло, что я натворил. Взял и упёр реликвию и оплот экономической стабильности целого герцогства. Час от часу не легче. И какая же меня ждёт кара, если поймают?

— Надеюсь, ты не потащишь меня обратно к герцогу за вознаграждение?

— Ага, разбежался. У меня в руках — ценная вещь… За такое и схлопотать недолго.

— Вот именно. Как только это обнаружится, герцог тут же снарядит погоню, по тракту.

— Он же не знает, что это я.

— А куда ты денешься дальше Зачарованного леса?! К тому же, дурачок, ловить будут не тебя, а меня. Не забывай, что герцог прирождённый волшебник и у него свои методы. Пока я на его территории, он живо почует, в какую сторону я направляюсь, и ему помогут в этом. Не сомневайся. Поэтому держи меня в секрете. Не исключено, что он и о тебе пронюхает. Но мы к этому моменту будем уже далеко, в каком-нибудь из трёх королевств. Там нас сложнее достать. А тебе мы ещё и внешность изменим. Тогда возможно и не поймают. Но и без этого в тебе что-то есть, хоть ты и не феглянин. И в твоём дружке Тиме, кстати, тоже.

— Что именно? — не понял я. — Объясни. Что в нас не так?

— Ну-у, с тобой всё проще. Тебе удалось обойти «написанные» правила колледжа.

— Какие правила?

— Понимаешь… Тут такое дело. Над правилами колледжа в своё время поработал «написатель».

— Это как?

— Ну смотри. Когда Гимвирог орёт, все тут же замолкают и становятся послушными. И всё такое. Понятно объяснил?

— Гм…

— В правилах чётко прописано, что никто не может зайти в кабинет ректора. Но ты же вошёл! И ещё нюансы… Но это связано с тем, что ты из другого измерения.

— Погоди-погоди! А поподробнее, про «написателя» и все эти правила. Значит, «написатель» просто напишет, чтобы нас поймали… и нас поймают? Зеркало звонко рассмеялось.

— Не глупи. Всё написать невозможно. Есть ряд условий. Чтобы поймать меня или тебя с помощью пергамента, нужно точно угадать направление, суметь описать твою внешность, узнать твоё настоящее имя и ещё много чего. Но, самое главное, придворный «написатель» герцога с «написателем» колледжа сбежали ещё год назад. А других «написателей» сюда и карандашом не заманишь. Кому охота жить в такой глуши да ещё рядом с негодяем герцогом?! Но некоторые правила до сих пор действуют.

— Лучше бы этот «написатель» черканул пару строк, чтобы студентов хорошо кормили, — возмутился я.

— Большинство «написателей» — люди подневольные, за что им платили, то и сочиняли. Как приказывали герцог или ректор… Постой-ка! А что в колледже плохо кормили?

— Это ещё мягко сказано. Отвратительно! — И я живописал ему наше ежедневное меню в самых омерзительных красках.

— Мы сейчас питаемся лучше, чем в колледже.

— Вот жмот! — воскликнуло Зеркало. — Экономит на продуктах, скупердяй. При прежнем ректоре такого не было.

— А зачем экономить? Написали бы сразу тонну продуктов, да так, чтоб долго не портились.

— Гм, понимаешь, юноша, возможности пергамента ограниченны. Я уже говорил. То есть, если бы Гимвирог не умел превращать свой голос, «написатель» не смог бы прописать ему дополнительные возможности. Если крестьянин не бросит зерно в землю, то ничего не прорастёт, как не изощряйся «написатель» урожая. Понял?

— Более или менее, — буркнул я. — А что если каждодневную уборку заменить написанной? Чтоб студенты не мучились…

Зеркало расхохоталось. Я недоумевал.

— Да уж, герцог не меняется, а ректор ему верно служит.

— А при чём тут герцог?

— Видишь ли, когда-то в детстве герцог пострадал из-за грязного зеркала. Его старший брат — потенциал-превращатель неудачно пошутил. Молодой был и глупый. Герцог не сильно пострадал, но пятно на щеке осталось на всю жизнь. Теперь у герцога страх перед грязными зеркалами.

— Значит грязь на зеркале — допустима?

— Ни в коем случае! Запачканное зеркало не смертельно, однако — неприятно. Хотя, несколько пылинок на зеркале или немытый пол едва ли повредят волшебству. При прежнем ректоре убирались по необходимости, но только сами. Потому что самоналивающиеся вёдра, самовыжимающиеся тряпки и самотрущие швабры — не по плечу рядовому «написателю». А при новом ректоре-проректоре порядки ужесточились. Поскольку герцог боится грязи, а ректор боится герцога и следует предписаниям. Доносы пока никто не отменял. Это тоже в правилах колледжа записано. Но тебя они слабо касаются.

— Ладно, со мной понятно. А с Тимми что не так?

— А ты сам не догоняешь?

— Не-а…

— Никто из обычных людей не способен выжить, столкнувшись с мезагрылом в лесу. У Тима нет зеркала, но он сумел убежать и даже отбиться.

— А Тим и превращать не умеет.

— Это не важно. Вероятно, Тим — прирождённый волшебник, но ещё не выявленный.

— А как же способности к превращению?

— Так у него вполне может их не быть. Он прирождённый — в другой области.

— Как ты можешь быть уверен?

— Я всё-таки тоже волшебник.

— Кто?