Студент поневоле

— Неправда! Его придумал великий волшебник, ты бы так легко не догадался… А когда бы догадался, я был бы уже далеко. С Пергаментом, — Верений всхлипнул и отвёл взгляд.

— Ну, судя по всему, нет, — ответил я, указывая на труп. — Далеко бы ты не ушёл, а валялся бы здесь рядом с ним или вместо него.

Верений всхлипывал чаще, отвернувшись и вытирая глаза. Он чего, ревёт что ли?

— То-то и оно. Я видел, как это произошло. Едва я вошёл, как это с ним и случилось. Теперь не знаю, что делать. А мне так нужен пергамент!

— Поразительно, — холодно произнес я. — Мне тоже.

— Ты не понимаешь, — он повернулся ко мне заплаканным лицом. — Не понимаешь! Я специально ради этого в университет поступил. Мне он нужнее. Это вопрос жизни и смерти!

— Представь себе, и для меня тоже, — спокойно ответил я. — Но на основании всего увиденного… Ты осмелишься коснуться Пергамента?

— Не-ет, — замотал головой мальчишка. — Может сначала ты?

Ну и дела. На первый взгляд незащищённый Пергамент — надёжно охраняется. Как и чем? Норд и Линк меня об этом не предупредили. Почему?

— Зеркало! — призвал я к ответу своего спутника. — Почему вы ничего не сказали мне об этом?

— О чём? — оно как всегда прикинулось невинной стекляшкой.

— Об этом! — прорычал я и, достав его из кармана, направил на тело перед пюпитром.

— А, это, — Зеркало смущённо замерцало. — Ну, извиняйте, не знали…

— Не знали?! Не знали они! Да ты представляешь, что было бы?!..

— Так ведь обошлось…

Я чуть не грохнул его об пол тут же рядом с пострадавшим, дополнив картину смертоубийства, но меня остановил голосок Верения. Он всё это время изумлённо пялился на меня, а теперь спросил:

— Я и раньше заметил, что ты с Зеркалом разговариваешь… А что, все «превращатели» говорят со своими зеркалами? Я слегка остыл.

— Нет, только я такой уникальный.

— Нахал, — пробурчало Зеркало.

— Молчи уж!

— И оно тебе отвечает?

— Конечно.

— А почему я его не слышу?

— Почему-почему… Так надо.

— Атас! Кто-то идёт! — закричало Зеркало.

Но теперь уже и мы услышали какой-то размеренный стук, в сопровождении торопливых шагов по коридору. Они приближались. Верений заметался, а я быстро оглядевшись оценил обстановку и, перехватив его за куртку, затащил за одну из плотных портьер, висящих до самого пола. Он пискнул и затрепыхался.

— Тихо, — шепнул я, притискивая его к стене.

Шаги и стук раздались совсем близко. Мальчишка затаил дыхание и зажмурился от страха. А я осторожно выглянул из-за шторы, вернее украдкой одним глазком глянул в щёлочку между портьеринами.

К пюпитру семенил человечек в долгополой мантии, а за ним, стуча деревянной палкой, прихрамывая шёл мрачный тип в лохмотьях и потрёпанной шляпе, надвинутой на лоб. Из-под старой шляпы выбивались седые патлы, чёрная повязка закрывала один глаз на обветренном морщинистом лице, а к другому подбирался уродливый шрам, пересекая щёку…

— Оу, это же наш преподаватель изящного письма, — горячо зашептал Верений. Он незаметно подобрался ко мне и теперь тоже смотрел, что делается в пергаментном зале.

— Хромой?

— Не-а… Маленький. Почерк тоже…

— Тсс…

— Кто здесь? — встрепенулся одноглазый. Голос у него оказался низкий с хрипотцой. Мы испуганно заткнулись и вжались в стену за портьерой.

— Да кто тут может быть, — залепетал тот, что в мантии. — Студенты будут блуждать по лабиринту до рассвета, а сейчас глухая ночь.

Знал бы он, кто здесь заблуждается.

— … Ну, что ты медлишь? Бери Пергамент и пошли…

Я снова подглядел.

Одноглазый нерешительно потоптался у пюпитра, и его взгляд упал на валяющееся тело.

— А это кто?!

— Э…э… неудачник.

— Сам вижу. А какого лиха он тут лежит?

Фигура в лохмотьях надвинулась на человечка в мантии.

— Ты зачем меня привёл? Смерти моей хочешь?!

Он стоял рядом с нашей портьерой, и на меня внезапно пахнуло сыростью и прелыми листьями, как будто этот человек долго пролежал в осеннем лесу под деревьями на влажной земле… Человечек в мантии извивался.

— Ну что, что ты! Я не думал, я не заметил…

— Тихо! — одноглазый вслушался в тишину коридора. — Кто-то идёт.

И действительно, вскоре и до меня донеслось едва слышное шарканье. По коридору кто-то шёл, не утруждая себя подниманием ног.

Человечек метнулся к ближайшей двери, но хромой живо поймал его за капюшон мантии и, оглядевшись, нырнул вместе с ним под другую портьеру. Я было задохнувшись от страха, с трудом перевёл дух: «Уф», а Верений еле дышал позади меня.

Вскоре в зал прошаркал странный субъект в халате, в маске и в огромных тапочках, а из кармана халата торчал свёрнутый в трубочку пергамент. Ещё один претендент? Так и есть.

Субъект засеменил к пюпитру, словно не замечая пострадавшего, и развернул свой пергамент. Пробежал глазами, удовлетворённо кивнул, сунул его обратно и протянул руку… Его тут же затрясло, будто от электрического тока, волосы встали дыбом, задымились, и он кулём свалился на пол. Некоторое время подёргался, издавая булькающие звуки, а потом всё стихло, и он застыл, испустив дух.

— И этот, — жалобно прошептал Верений.

— Тсс…