Студент поневоле

— Мы редко ими пользуемся, — сказал Солин. — Но сейчас особый случай — нужно скорее попасть в Серебряную долину.

— Да уж, расходуют слишком много серебрянки, — недовольно проворчал Тильтилиг. — Вот малость усовершенствую…

В брюхе ближайшей птицы открылся люк, и мы с Линком забрались внутрь по знаку князя. В оставшихся двух разместились магистры, Созидатель и Дагемир.

В «брюхе» оказалось не так уж тесно и довольно мягко, из-за обивки и набросанных внутри подушек и покрывал.

— Не бойтесь, полетим не очень высоко, — успокоил нас воин-пилот, неправильно истолковав моё замешательство.

А я при этом раздумывал — стоит ли рассказать ему о самолётах, вертолётах и космических кораблях. Нет, лучше я расскажу Тильтилигу о телевизорах и компьютерах.

Люки наглухо задраили, «птицы» с лёгким трескучим шумом взмахнули крыльями, и мы взлетели — достаточно плавно. И даже почти не трясло и не качало. Я, главным образом, беспокоился о Норде. Поскольку, было ясно какой из него моряк. А «лётчик», возможно, ещё худший.

Под конец я осмелел и тихонько отодвинул одно из металлических перьев, закрывающих маленькое окошко. Под нами проносился зелёный луг, и блестела река, а потом замелькали серые камни.

Мы приземлились на каменистом взгорье, перед заслонившими небо ледяными пиками.

Выбравшись из брюха диковинной птицы, я во все глаза смотрел на огромные глыбы льда, начинавшиеся сразу за серыми и чёрными с ледяной проседью камнями.

Ух, ты! А позади нас — зелёная трава и цветы, совсем радом с ледяным царством.

С Ледяных гор потянуло холодным ветром. Но вообще-то, здесь было тепло. Мы прошли ещё немного за Солином, и ветер усилился, когда мы остановились на берегу широкого серебряного потока. Не иносказательно серебряного, а буквально. Вода в нём напоминала расплавленное серебро с примесью ртути. Она бежала с гор, низвергаясь с вершин сияющим водопадом, и сползала по расщелинам и порогам.

— Серебряная лава, — благоговейно выговорил Созидатель.

— Ручей ещё не подмёрз — это хорошо, — Солин старался подбодрить изнывающих от волнения коллег.

— Несите предметы, — распорядился князь Дагемир.

Воины принесли корзину с крестообразной ручкой, куда ещё во дворце сложили Флакон, Раковину и Пергамент. Я добавил туда Зеркало, и они потащили корзину к ручью. Привязали к ручке крепкую верёвку и, надев шероховатые перчатки, полегоньку опустили предметы в ручей. А мы напряжённо смотрели на воду. Сердце моё трепетало от волнения и, когда лишь ручка корзины осталась торчать из воды, чуть не выпрыгнуло из груди.

Сначала всё было спокойно, а потом серебряный поток вспучился, вспенился и забурлил. Все затаили дыхание и…

Часть вторая: Волшебные дары В тени Чёрного замка

Глава 12 — самая таинственная, в которой наряду с ответами на вопросы я нахожу гораздо больше новых неясностей ДЕРЖАТЕЛИ ИЗМЕРЕНИЙ

Все затаили дыхание, и… ничего не произошло…

Воины подержали корзину в ручье ещё немного, пока вода не успокоилась, вытащили и поставили на камни. На дне корзины по-прежнему лежали волшебные предметы. Когда серебрянка стекла с них юркими тонкими струйками, обнаружилось, что они ничуть не изменились. Вода убежала в отверстия корзины, будто её никогда там и не было и, струясь по камням, влилась в общий поток. Вздох разочарования прозвучал как-то особенно жалобно…

— Ничего, — выдохнул Линк.

— Ничего, — эхом отозвались Светлый и Тёмный.

«Ничего», — грустно подумал я.

— Ничего, — растерянно прошептал Дагемир.

— Н-да, ничегошеньки, — поставил точку Созидатель.

— Ничего, — стенал Норд чуть позже, стоя на подставке в покоях дворца, где мы ждали повторного решения правителей Фегля. Линк бегал по комнате взад-вперёд, что-то бормоча себе под нос.

— Ничего, — смиренно вымолвил Норд. — Зато теперь я чувствую себя намного лучше. У меня прилив сил и бодрости. Я всё могу! Всё! Говори! Превращу тебя в кого угодно и надолго.

— Преврати себя в человека, — сердито бросил магистр и пояснил, обращаясь ко мне:

— Эффект серебрянки. — И выскочил за дверь.

— Вот этого я не могу, — сник Норд и замолчал.

Тогда, чтобы хоть как-то утешить его, я взял Зеркало и вышел на балкон. Там опёрся на перила и любовался вечерним городом, пока не стемнело. Сразу зажглись огни, и тени ночного Фегля чередовались с волнами серебряного света. А ледяные пики наполнились внутренним блеском и бледно мерцали во тьме. А где-то вдалеке, разделяя черноту долины на две половинки, сверкал поток серебрянки. Отсюда с высоты я мог видеть всё — от побережья до самых предгорий и подножий Ледяных гор.