Студент (СИ)

- Тогда вопрос. А кто твой папа?

- Начальник УГРО.

- Ух ты! - действительно впечатлился я.

- А зачем я нужен УГРО? - постарался уточнить я. - Вроде я ничего криминального не совершал.

- Не знаю, - пожала плечами Лена.

Но я не поверил.

- Ты отцу рассказала о моих паранормальных способностях? - догадался я.

- Рассказала, - подтвердила Лена. - Но я действительно не знаю, о чем отец хочет говорить с тобой.

- Ладно. Говори, куда идти.

Вместо ответа Лена протянула мне карточку с телефонами.

Вообще-то я догадывался, зачем понадобился начальнику уголовного розыска. Конечно, ему нужны были мои экстрасенсорные способности. Что-то у оперов не складывается, и они хотят попробовать зайти с другого бока. Мол, чем черт не шутит, ходят же слухи о магически способностях таких людей. Со мной это уже было в моем городе, когда вот также меня нашли местные органы уголовного розыска, и я смог изменить их скептическое отношение к аномальным возможностям людей, связанным с телепатией и ясновидением.

Я позвонил по телефону, который мне дала Лена и условился о встрече. В назначенное время я был на Суворовском проспекте в доме, где располагался отдел уголовного розыска Управления милиции Ленинграда. Пропуск мне заказали заранее, и я без проволочек прошел в кабинет начальника УГРО, где меня приветливо встретил полковник в милицейской форме, усадил на потертый кожаный диван с откидными валиками по бокам и представился:

- Полковник Соловьёв, Михаил Сергеевич.

Потом начал издалека, словно проводя разведку

- О вас я знаю со слов моей дочери... Вы обладаете какими-то особыми способностями.

Я молча слушал, искоса оглядывая небольшой кабинет начальника УГРО, обставленный проще, чем я ожидал: двухтумбовый письменный стол, покрытый зеленым сукном, к столу примыкали длинной ножкой еще два простых стола, составляя букву "Т"; у одной стены стояли три шкафа с книгами и бумагами, на стене позади письменного стола висел портрет Дзержинского.

Полковник пытливо посмотрел на меня.

- Вы, наверно уже поняли, для чего я пригласил вас.

Я молча кивнул.

- Мы хотим, чтобы вы помогли разобраться в одном деле, которое нам представляется совершенно безнадежным. Я не думаю, что вы можете как-то прояснить ситуацию, но, как говорится, "утопающий хватается за соломинку".

- А еще говорят, There is no harm in trying , - с иронией добавил я.

- Как, простите? - не понял полковник.

- Я говорю, попытка - не пытка.

В кабинет без стука вошел человек в добротном габардиновом костюме и с постриженной на лысо головой.

- Познакомьтесь, - представил Михаил Сергеевич лысого человека. Это, скажем, начальник отдела УБХСС по борьбе с преступлениями в кредитно-финансовой сфере, в том числе и с фальшивомонетничеством, подполковник Некрасов, Иван Николаевич. Он вкратце изложит ситуацию.

Я снова кивнул, но не поверил, что Иван Николаевич, человек в гражданском костюме, представляет УБХСС, хотя не сомневался, что он подполковник.

Иван Николаевич посмотрел на меня, и взгляд его красноречиво говорил, что он ждал большего от встречи с тем, кто способен помочь угрозыску, он скривил рот в еле заметной усмешке, перевел взгляд на Михаила Сергеевича из УГРО, тот понял его, но развел руками, как бы говоря, "уж не обессудьте, что имеем", и Иван Николаевич строго сказал:

- Сразу хочу предупредить: дело государственной важности, а поэтому все, что здесь происходит, не подлежит разглашению. О вас не должны знать даже следователи, которым придется заниматься этим делом. С кем нужно, вопрос согласован.

Он еще немного помедлил и стал излагать свою "безнадежную" ситуацию:

- К нам попали клише, с которых изготавливались ассигнации достоинством двадцать пять рублей. Год назад в обороте стали появляться фальшивые пятидесятирублевые и двадцатипятирублевые купюры. Причем, пятидесятирублевых оказалось сравнительно немного. Преступников найти не удалось, и здесь сказался тот факт, что внезапно поступление фальшивых денег прекратилось, а у нас на руках не оказалось ни одной зацепки. Но два дня назад из районного отделения милиции поступило сообщение. К ним пришла женщина и заявила, что ее малолетний сынишка вместе с приятелем нашли в речке какие-то подозрительные свинцовые пластины. Не знаю, куда бы пацаны определили эту находку, но мать обнаружила пластины в сарае и пришла в отдел милиции, а там сообразили, что к чему, и к нам.

- Как нашли? - спросил я.

- Пластины выбросили недалеко от берега, скорее всего еще весной. За лето река заметно обмелела, и ребятишки наткнулись на них. Унести тяжелые металлические пластинки вода не могла, там они и лежали спокойно. У следователей нет ни малейшего понятия, где и кого искать. Так что здесь тоже никаких зацепок. Все, что мы могли, это определить, что почти все купюры, - кстати, очень высокого качества, - сделаны с этих клише.

- Где клише? - спросил я.

- Клише находятся в спецлаборатории, куда мы сейчас проедем.

Я встал и вопросительно посмотрел на Михаила Сергеевича.

- Поезжайте. Мы с вами еще увидимся, - сказал полковник и попрощался со мной за руку.