Студентка, коммерсантка и просто красавица!

Машинально сунув пакет под руку, Андрей, взяв мою ладонь, прошёл в прихожую. Мы попрощались с Натальей Петровной и Антониной Васильевной и вышли из подъезда, где был припаркован автомобиль Семёна Михайловича.

В дороге все молчали, думаю, что родители любимого уже всё решили за нас. За пару улиц до моего дома Андрей попросил остановиться:

– Дальше мы сами. Я сегодня останусь ночевать у друзей, не теряйте меня.

– Хорошо, сын. Смотри, чтобы всё было нормально.

Мы попрощались и машина, развернувшись, поехала прочь.

– Земляника, что случилось, на тебе лица нет? – Андрей обнял меня за талию.

Говорить о нашей беседе с его матерью не хотелось:

– Всё в порядке, я просто устала.

– Ира, я знаю своих родителей, что-то точно произошло. Пойдём со мной, пожалуйста.

– К твоим друзьям? – я подняла на него глаза.

– Нет, это отговорка для папы. В бабушкину квартиру. Я не хочу отпускать тебя домой в таком состоянии.

– Но она же вернётся?

– Сегодня останется у нас. Прошу, соглашайся. Потом провожу тебя.

Идти в таком состоянии домой, и впрямь не хотелось. И я согласилась. Вскоре мы вошли в опрятную однокомнатную квартиру, по-стариковски уютную. Со старыми портретами на стенах, множеством статуэток и добротной мебелью.

Усадив меня на диван, Андрей приготовил чай и разложил вручённые нам гостинцы. Там оказался кусок пирога с клюквой, румяные булочки и несколько пирожных.

– Что сказала мама? – спросил Андрей, едва накрыл на стол.

– Прости, пересказывать весь разговор не хочу, – слёзы предательски навернулись на глаза, – смысл в том, что мы не пара.

– Ира, я никому не позволю разлучить нас, – он придвинулся ближе и обнял меня, – даже своим родителям.

Слёзы хлынули из глаз, я и не пыталась их унять. Андрей прижал меня к себе, гладя по волосам и спине, покрывая поцелуями лицо и шею, обжигая и без того разгорячённую кожу. Неловко он спустил моё платье с плеч. Его ласки затуманили сознание, заставили забыть обо всём на свете. Воли к сопротивлению не было. Как и желания. Андрей был нежен, но настойчив. Его глаза, где плескались любовь и страсть, сводили с ума.

После мы лежали, прижавшись друг к другу. Я слушала биение его сердца, любимый мягко гладил меня по волосам:

– Люблю тебя, земляника, – нежно прошептал он на ухо.

– И я тебя, – даже разговаривать не было сил. Душу переполняла нежность, тело ещё не остыло от поцелуев.

Глянув на часы, невольно выругалась, было девять вечера.

– Меня родители убьют, – подскочила с дивана, отыскивая свою одежду на полу.

– Скажем, что мои задержали, не волнуйся, – Андрей лихорадочно натягивал рубашку и брюки.

Бегом помчались к нашему дому. В подъезде любимый прижал меня к стене:

– Ты ни о чём не жалеешь, Иришка?

– Нет, – договорить мне не дал нежный поцелуй.

Послышался звук открывающейся двери, мы смущённо отпрянули друг от друга. В подъезд выглянул папа:

– Вот вы где. Я и мама уже начали волноваться.

– Не беспокойтесь, дядя Петя, отец привёз нас совсем недавно, – не моргнув глазом, соврал Андрей.

– Хорошо. Но уже поздно, Ира, заходи домой.

Остаток вечера я лежала в комнате, снова и снова вспоминая всё произошедшее. Жалела ли я? Нет. Хотелось верить, что наша с Андреем любовь будет ярче и сильней, чем то, что было с Николаем. Никогда до этого мне не доводилось переживать такой шквал эмоций, который буквально смёл все страхи и опасения. Но его родители. Ведь они никогда не примут меня. Спасибо нашей профессии, можно будет убраться от них подальше. Может, тогда нас оставят в покое?

Сладкая дрёма всё же одолела и я погрузилась в сон, где мы были вместе. Беззаботны и счастливы. И я тонула в омуте голубых глаз, таких родных и любимых.

Глава 26

Поздняя осень, как заправский вор, похищала у города последние краски. Срывала по ночам жёлтые и багряные листья с деревьев. Одевала небо в свинцово-серое пуховое одеяло облаков, которые висели так низко, что казалось, их можно коснуться рукой. Обезличивала улицы и скверы, накидывая вуаль ненастья. А по утрам скрывала свои следы первым искрящимся инеем.

Суббота только началась и все ещё спали, когда я проснулась. За окном накрапывал мелкий дождик. Хорошо, что сегодня выходной. Идти по такой погоде никуда не хотелось. Тихонько, чтобы никого не разбудить, прошла на кухню и принялась готовить завтрак. Безмолвие квартиры нарушала лишь мелодия, доносящаяся из радиоприёмника.

Решив поджарить гренки, начала доставать продукты из холодильника, когда услышала от диктора знакомую фамилию. Прибавила звук.

– Да, именно так, – продолжили вещать по радио, – сегодня в нашем конкурсе новых композиций, который называется «8 песен в студии», мы услышим певицу Алевтину Иванову, которая представила на суд радиослушателей своё произведение «Ягода-малина». Итак, слова и музыка Ирины Ивановой, песня «Ягода-малина».

Стоило политься первым нотам, как я опрометью выскочила из кухни:

– Вставайте, скорее! Там мама на радио!!!

Из комнаты показался взъерошенный и сонный отец:

– Ира, ты чего орёшь?!

– Вставайте, говорю, там мама поёт!