Студентка, комсомолка, спортсменка

Поначалу народу было совсем мало. В основном приходили ребята из нашей же школы, которые меня знали. Но по мере расползания слухов обо мне количество слушателей всё увеличивалось, и к началу лета зал стал заполняться больше чем наполовину. Я читал Пушкина и Ершова, Марка Твена и Джека Лондона, Носова и Драгунского, Гайдара и Агнию Барто. Да много чего читал. Слушателями в основном были школьники средних классов, но приходили и старшеклассники, а иногда и взрослые.

Дома же я по вечерам писал книгу. Вернее, не писал, а воровал. Я по памяти воровал у Филатова его сказку про Федота-стрельца. Насколько я помнил, эта сказка была написана где-то в середине восьмидесятых, а сейчас шёл всего лишь 1969 год. Ничего, Филатов человек талантливый, другую сказку напишет. Тем более что у меня были наполеоновские планы на первую половину 80-х. И если мне будет сопутствовать успех, то в то время текущая историческая реальность должна будет резко свернуть в сторону от памятной мне по моей прежней жизни реальности. И совсем не факт, что в этой новой реальности Филатов тоже смог бы создать свой шедевр. Так что можно было считать, что это я не ворую книгу, а спасаю от гибели великую рукопись…

Филатовскую сказку про Федота-стрельца я закончил в середине мая. В прошлой жизни я перечитывал её не один десяток раз и помнил наизусть больше половины. Где не смог точно вспомнить оригинальный текст — сочинил сам. На мой взгляд, получилось достаточно близко к авторской версии.

Конечно, просто так выйти на сцену и начать читать совершенно новый текст было немыслимо. Я, кстати, свои выступления во дворце пионеров всегда согласовывал. Была там одна тётечка от райкома комсомола, и я ей перед чтением докладывал, что именно собираюсь сегодня читать. А то мало ли, вдруг на меня внезапное помешательство накатило, и я с горя начну со сцены бредни Солженицына озвучивать.

Так вот, принёс я этой тётечке свою рукопись со свежеворованной сказкой. Почитала, посмеялась, откуда такое, спрашивает. Я говорю, сама сочила. Теперь прочитать хочу народу. На всякий случай сходили ещё и к директору дворца пионеров, ему тоже показали. Тот почитал, но также ничего антисоветского не обнаружил. Попросил только эпизод с голым негром убрать. Всё-таки слушатели будут большей частью несовершеннолетними. Ни к чему им это.

По случаю окончания очередного учебного года во дворце пионеров в конце мая — начале июня планировалась целая серия выступлений детской самодеятельности. И меня заодно включили в эту серию. С чтением сказки в стихах собственного сочинения я смотрелся ничуть не хуже выступления хора или секции народных танцев.

Моё представление поставили на вечер первого июня. Художник дворца пионеров нарисовал афишу, а мы с Сашкой дома изготовили из плотной бумаги несколько обручей с крупными надписями «Царь», «Федот», «Нянька», «Генерал» и так далее. Я во время выступления собирался по необходимости надевать эти обручи себе на голову, чтобы зрителям понятно было, какой именно персонаж сейчас говорит.

На удивление, зал почти заполнился. И не менее трети мест занимали взрослые зрители. Я заметил в зале сидящих на соседних креслах Тамарочку с Людочкой, а через ряд от них — директора нашей школы. Мои одноклассники, опять же, пришли почти всем классом. Сашка, естественно, тоже была тут. Вообще, было много знакомых лиц. Но много было и новых, совершенно мне неизвестных. Столь большое количество взрослых, вероятно, объяснялось тем, что сегодня было воскресенье. К тому же афишу художник нарисовал достаточно качественно.

Про само моё выступление говорить особенно нечего. Я в парадной школьной форме и с красным галстуком на шее ходил по сцене, менял на голове обручи с именами персонажей и читал сказку, почти не подглядывая в текст. Наизусть выучил, пока записывал. Страха перед зрителями у меня вовсе не было. Чего их боятся, что они мне сделают? Я ведь не девчонка восьмилетняя, хотя внешне именно так и выгляжу. Да и далеко не первое это у меня было выступление, я ведь читал уже раньше со сцены не один десяток раз.

Пока я читал, то думал, что новая сказка людям, похоже, понравилась. Слушали внимательно, ржали почти непрерывно. Оказалось, я ошибался. Не понравилась. Не понравилась, а привела в восторг. Я сразу догадался об этом, когда после окончания чтения мне начали аплодировать. Стоя. Впрочем, тут это обычная практика. Достаточно посмотреть записи заседаний любого съезда КПСС. Аплодисменты стоя — широко распространённое явление в текущий исторический момент. Хотя справедливости ради следует признать, что восьмилетним девчонкам даже и тут стоя обычно не аплодируют.

А ещё мне подарили цветы. Два букета. Какие-то мальчишки. Одного я немного знаю, он из нашей школы. Кажется, 6-А. А второй и вовсе не знаю кто, хотя лицо немного знакомо. Вроде бы он уже раньше приходил меня слушать. Это что, у меня уже поклонники появляются?