Студентка по вызову

– Ну, тебе же кажется, что это сон… Думаю, надо ущипнуть тебя сильнее, – он демонстративно щипнул меня за мягкое место, заставляя громко ойкнуть. – И не только ущипнуть…

Я подумала немного и решила, что немного физиологических ощущений мне не помешает. Если это сон – точно проснусь.

– Как предохраняться будем? – деловито поинтересовалась. Мы все еще не использовали презервативы, каждый раз придумывая что-нибудь новенькое.

– Не будем.

Я замерла, вытягивая его обратно на веранду.

– Рик… Ты… уверен?

– Абсолютно. Тем более, у нас с матерью был уговор – она мне замок, я ей – внуков.

– А как же…

– Уже безопасно. Я узнавал.

– А яхта?

– Успеем. До лета в море не ходят.

– Рик…

– Да, детка?

Запыхавшись от быстрой ходьбы и разговоров, я остановила его уже посреди коридора и прижала к стене, выложенной красивым, хоть и грубым камнем. Поцеловала с размаху – горячо, страстно, так будто хотела приз выиграть на самый лучший в мире поцелуй.

Уставилась в его расширенные, потемневшие зрачки и спросила, чуть задыхаясь:

– Я уже говорила сегодня, что люблю тебя?

– Кажется… утром. Но я готов выслушать твое признание еще раз.

Я снова улыбнулась и медленно, по слогам произнесла. По-русски.

– Я тебя. Люблю. Как тебе такое?

Я видела, как он сидит на сайтах по изучению русского языка и знала, что поймет. И он, конечно же, понял – тем более, что это практически единственная фраза по-русски, которую знает девяносто процентов американцев. 

Он повторил мои слова – правильно, но со смешным акцентом. Примерно так же смешно, как он по первости произносил мое имя - Снеджана.

– Скажи что-нибудь еще, – попросил, посмаковав фразу на языке. – Что-нибудь важное. 

Я задумалась.

– Важное? Сейчас… погоди…

Подумала еще немного.

Вспомнила его недосемью, вспомнила все, что довелось ему пережить с его отцом и матерью, гуляющими в открытую друг для друга… Всю эту грязь и ненависть… интриги, которых не должно быть в семье, пусть и распавшейся…

И сказала – по-русски, видя, как глаза его вспыхивают от каждого моего слова, загораются настоящим, неподдельным счастьем.

– Я никогда не брошу тебя, Рик. Обещаю. Я всегда буду… твоей.

Эпилог

– Пусть будут две… ну, пожалуйста… пусть две, а не одна…

Как следует помолившись в обитый деревом потолок ванной каюты, я вздохнула и взяла дрожащей рукой палочку теста. На этот раз обычного – с полосочками, а не плюсиками-минусами…

Молиться было о чем. Вот уже полгода прошло после свадьбы, а мы с Риком до сих пор не заделали ни одного спиногрыза. Не получалось. Уже и паниковать начали, забегали по врачам, прошли кучу проверок – благо Германия под боком с самым лучшим в мире здравоохранением… И ведь ничего не нашли! Никаких отклонений – ни у меня, ни у него. Все отлично, все получится – говорили самые лучшие в мире светлые головы, продолжайте «работать».

А мы и работали – невзирая на страшную занятость с новой академией, невзирая на бесконечные светские приемы и банкеты, куда Рика приглашали, как новообретенного собрата по дворянскому сословию… И конечно же, невзирая на ремонт замка, который, казалось, никогда не кончится.

Уже готовы были плюнуть на размножение и зажить себе спокойно как временно бездетная пара. Запланировали наше путешествие по морям и океанам, купили на аукционе шикарную морскую яхту. Рик брал в перерывах между работой курсы навигации и скубадайвинга… 

И вдруг, как гром среди ясного неба, во время визита к родителям в Россию, одна из моих кузин спросила:

– Слушай, а ты дни овуляции просчитываешь?

Я уставилась на нее, как пресловутый баран на новые ворота.

– Нет, конечно… А чего ее просчитывать? Четырнадцатый-пятнадцатый день после начала цикла. Когда ей еще быть-то овуляции? У меня и низ живота как раз в это время побаливает…

– Вот то-то и оно, – подмигнула кузина. – В редких случаях овуляция происходит куда как раньше. Иногда вообще – сразу же после месячных. 

И она кинула ссылку на специальный приборчик, весьма похожий на тест на беременность. Обращаться с этим приборчиком следовало так же, как и с тестом, только результат показывал не беременность, а расположенность к ней женского организма – то бишь, время той самой, волшебной «овуляции».

И что бы вы думали? Я оказалось в том маленьком проценте женщин, которых нужно было отлавливать и тащить в постель почти сразу же после месячных! Не зная этой своей маленькой особенности, я могла забеременеть только случайно и на это могли уйти годы!

И вот, в первом же проверенном на приборчике цикле, в июне, где-то у берегов Новой Зеландии у меня случилась наконец долгожданная задержка. Уже не знаю, отчего мне так срочно хотелось забеременеть, но восторгов по этому поводу было – до небес! Рик же ходил серьезный и загодя не радовался – боялся сглазить.

– Ну, что там? – его силуэт появился в непрозрачном стекле ванной комнаты, и меня накрыло дежавю. Все как тогда, в Нью-Йорке, только молимся мы об обратном.

– Еще не посмотрела, – ответила, не в состоянии повернуть тест решающей стороной.

– Ну так, посмотри.

– А если там одна полоска, Рик?

– Если одна полоска… – он подумал. – Заставлю наконец тебя нырнуть.