Студентка поневоле и тайна безликого духа

Неора Гаувист конечно же посещала «Огонек» на платной основе. «Сильно платной!» – смеялся Алег, намекая на то, что прием у Рефи стоил почти в три раза больше, чем у него. «Как-то это не слишком справедливо выходит», – вздыхала в ответ Рефи. «Ничего подобного!» – возражал Алег. - «Повелителей душ только двое на всю страну, и второй живет в Асуртле, почти за триста миль от Конье. Ты редкий специалист и стоишь каждой монетки, которую платят пациенты!»

Клинику они в итоге открыли в столице, пусть это и обошлось дороже, чем, например, в Крёмстсуне, зато в обмен получили безвозвратное государственное финансирование по специальному гранту от СМК. Да и платежеспособных клиентов в Конье, разумеется, было больше. Вот и неора Гаувист, после того как обошла всех столичных специалистов, добралась до «Огонька», возложив именно на него все свои надежды.

Она была пациенткой не только Рефи, но и Алега. Стройная красавица-блондинка с тонкими чертами лица действительно была больна. Вот только природа её недуга была не телесной, а психологической, хотя физические симптомы: сильнейшие головные боли и регулярные обмороки – были весьма впечатляющими.

Проблем у неоры Γаувист было две: обилие свободного времени и то, что она не любила своего мужа. Будь у нее необходимость зарабатывать на жизнь, насущные заботы отвлекали бы внимание пациентки, а так получалось, что оно было полностью сосредоточено на страданиях, вызванных пребыванием в постылом браке.

Рефи давно поняла, что нежелание неоры Гаувист заняться чем-то полезным – это такая форма самобичевания, наказания за отсутствие любви к обожавшему её мужу и рожденным от него детям. Пациентка словно заставляла себя в полной мере пользоваться всеми преимуществами своего статуса, но не получала от этого ни малейшего удовольствия, а напротив – воспринимала как тяжкую обязанность.

В глубине души Рефи хотелось просто приказать неоре Гаувист начать жить нормальной жизнью, но это было бы непрофессионально. Вообще, самым трудным в работе для Рефи оказалось именно это: позволять пациентам самостоятельно принимать решения. Как целитель она понимала, что будет лучше для их здоровья, но заставлять… Увы, заставлять она не имела права.

«Зачем тогда вообще я нужна?! – возмущенно спрашивала Рефи у неоры Слюгрен ещё во время учебы в академии. – Да, я знаю как надо, но не могу этого сделать. В чем тогда смысл?» «В том, чтобы пациент осознал свое благо самостоятельно, - со своей обычңой мягкой улыбкой отвечала преподавательница. - Иначе побочные эффекты изменений могут превысить принесенную ими пользу. А особые способности Повелительницы душ следует применять только в самых тяжелых случаях, когда иного выхода нет». Рефи тяжело вздыхала, соглашалась, а потом снова злилась из-за того, что ничего не может сделать.

Разумеется, она владела ментальными техниками в достаточной степени, чтобы злость и раздражение, едва появившись, тут же растворялись почти без остатка. Но того, чтобы они совсем не возникали, Рефи пока добиться так и не смогла.

Вот и на этот раз от одной мысли, что скоро придется общаться с неорой Гаувист, у Рефи испортилось настроение. Тяжело вздохнув, она стала подниматьcя из-за столика в кафе клиники, за которым они с Алегом обедали, и вдруг замерла, положив руку на уже заметно округлившийся живот.

– Что? - встревоженно спросил Алег.

– Толкается, – улыбнулась Рефи. – Наверное, моей маленькой красавице тоже не нравится неора Гаувист. Во всяком случае, я бы не удивилась.

– С тобой точно всё в порядке?

– Я беременная, а не больная, – усмехнулась Рефи. – К тому же ты ведь и сам целитель, а значит, можешь почувствовать, что с нами всё хорошо.

– Да, но…

– Что?

– Говорят, что если будет девочка, то женщина тяжелее переносит беременность и риск осложнений больше, - озабоченно пояснил Алег.

– Это замшелое суеверие! – фыркнула Ρефи. - И ты прекрасно это понимаешь. Α даже если бы это было и так, оно в любом случае того стоит. Наконец-то у мeня будет девочка. И нас станет двое против трех.

– Можно подумать, мы с мальчиками тебя обижаем, – укоризненно покачал головой Алег.

– Обижать не обижаете, конечно, но временами они просто сводят меня с ума. Особенно когда у тебя ночное дежурство,и я не могу призвать тебя на помощь, чтобы их угомонить.

Девятилетний Дуктиг и пятилетний Вауришку и правда были очень живыми и активными. Они нередко носились по дому, громко топая и ещё громче крича,и если Αлегу довольно легко удавалось перевести эту энергию в более мирное русло, в его отсутствие Рефи порой приходилось прибегать к своим особым способностям, чтобы получить хотя бы небольшую передышку и отдохнуть в тишине.