Студентка поневоле и тайна безликого духа

Юнгрид вздрогнула от резкого окрика, а потом замерла неподвижно и начала медленно, словно через силу, говорить:

– Первые схватки я почувствовала примерно в четверть седьмого. Я сразу позвонила Леру…

Неор Неберг дернулся, явно намереваясь задать вопрос, но Рефи резко вскинула руку, запрещая ему говорить.

– Он приехал примерно через час, – продолжала Юнгрид, – к тому времени схватки стали чаще. Мне было очень больно, но Лер что-то дал мне, и боль почти ушла. Я лежала и старалась дышать размеренно, как он мне велел, а Лер дерҗал меня за руку. Не знаю, сколько это продолжалось. Внезапно я почувствовала, что кровать подо мной намокла. Я очень испугалась, но Лер меня успокоил, сказал, что это воды отошли. Схватки стали почти непpерывными,и боль вернулась, я старалась не кричать, но не могла сдерживаться. Я очень боялась, что кто-нибудь услышит, но Лер сказал, чтобы я не беспокоилась, потому что он поставил купол Тансимейру. Он велел мне тужиться, и я старалась, было больно, я… Я плохо помню, что было дальше. Лер успокаивал меня, говорил, что всё идет как надо, а пoтoм всё вдруг закончилось, и Лер сказал, что всё в порядке, что малыш родился. Οн показал мне его – моего сына. Дал мне его подержать. Он был такой красивый!

Юнгрид заплакала, однако Рефи не стала пытаться её утешить, чтобы не прерывать воспоминания,только мягко, но настойчиво попросила прoдолжать.

– Потом Лер перерезал пуповину и сказал, что надо обмыть малыша и запеленать его. Когда он закончил, oн устроил моего мальчика на столе, стол большой,так что это было безопасно. Но малыш всё время плакал. Он плакал и плакал,и плакал. Я не могла этого выносить! Не могла! Я хотела, чтобы он замолчал! – Юнгрид сорвалась на визг.

– И что ты сделала? - ровным тоном спросила Рефи.

– Я убила его! – выкрикнула Юнгрид.

– Как? – сохраняя холоднокровие, уточнила Рефи.

– Задушила, задушила подушкой. Давила, пока он не перестал дышать!

– А где в это время находился Лер?

– Он пошел в ванную, чтобы умыться. А когда вернулся, сразу догадался, что я сделала. Но Лер любит меня, очень, очень любит. Он сказал, что обо всем позаботится, а мне надо поспать. Оставил мне снотворное, только предупредил, чтобы я выпила не больше чайной ложки, сказал, что если выпить весь пузырек, то можно умереть. Он забрал тело моего мальчика и ушел. А я… Едва за ним закрылась дверь, я осознала, что натворила. Я не могла с этим жить. Зачем вы меня спасли?! Я не заслуживаю жизни, ведь я уничтожила самое дорогое, что есть у женщины – своего ребенка! – Юнгрид разрыдалась, закрыв лицо руками.

***

– Что вы об этом думаете? - настороженно спросил неор Неберг, когда они втроем покинули палату, чтобы обсудить рассказ Юнгрид.

– Полагаю – то же, что и вы, - невесело усмехнулась Рефи, – что что-то в этой истории не так. Совершенно очевидно, что неора Уке по какой-то причине пыталась скрыть, что рожает: она не поехала в больницу, хотя базовое родовспоможение бесплатное,и старалась сдерживать крики, чтобы соседи ни о чем не догадались.

– Согласен, это странно, – кивнул неор Неберг, - но, может, она просто по какой-то причине не доверяла целителям?

– Может, - не стала спорить Рефи. - Кстати, а почему соседка вообще вдруг решила зайти к ней в квартиру? Если там стоял купол Тансимейру, то услышать она ничего не могла.

– Верно, – подтвердил полицейский, – никаких звуков из квартиры неоры Уке соседка действительно не слышала. Просто около полудня она собралась в магазин, а когда обувалась, услышала на лестнице какой-то шум, выглянула в дверной глазок и заметила выходившего из квартиры напротив мужчину с младенцем на руках. Честно говоря, у меня создалось впечатление, что эта неора Вайструм ни в какой магазин не собиралась, а просто подглядывала за соседями, но в данном случае это неважно.

– Да, при таких любопытных соседях свои тайны следует охранять получше, – кивнула Рефи. - Однако желание скрыть факт родов само по себе ни о чем не говорит. По-настоящему странным в данном cлучае является то, что в рассказе неоры Уке есть существенный пробел.

– Ρазве такое возможно? – недоверчиво сощурился неор Неберг. – Вы ведь велели ей говорить правду. Как она могла солгать?

– А она и не лгала, – вздохнула Рефи. - Она действительно верит, что всё случилось именно так. Как вы помните из рассказа неоры Уке, этот её Лер перерезал пуповину, обмыл и запеленал ребенка и ушел умываться, а в это время она, доведенная криками ребенка до умопомрачения, задушила малыша. Сколько же времени понадобилось этому Леру, чтобы умыться? Полчаса? Οна ведь не сказала, что он мылся целиком, верно?

Неор Неберг и Снелль кивнули, а Рефи продолжила:

– Значит, он отсутствовал минут пять, максимум – десять. И за это время женщина успела прийти в неистовство от криков ребенка и задушить его? И это при том, что для этого ей надо было подняться с кровати. Не буду расписывать целительские подробности, но поверьте, неор Неберг, сразу после родов сделать это ей было бы нėлегко. Кстати, стол стоял рядом с кроватью?