Студентка в подарок

Хантер открыл шампанское с негромким хлопком и налил всем по глоточку бурлящего напитка. Я отказалась, так как совсем свежи были воспоминания из ресторана, и при взгляде на шампанское меня замутило, еще не хватало напиться и разнести здесь все.

– Итак, тост, – выставил вперед руку со стаканом Таматин. – Вот мне уже восемнадцать лет,

– И три месяца, – шепотом добавила Лисса.

– Я стою перед вами, и весь мир пока еще не знает обо мне.

– И хорошо, – опять Лисса.

– Но я рад, что сладость самого главного моего открытия, но не первого могу разделить с вами, – Таматин взглянул на Лиссу, но она молчала, раздумывая, что сказать. Парни же со страданием взирали на стаканы и чашки. – Нам предстоит еще много работы, но первый шаг к развитию способностей мозга человека сделан сегодня.

– Можно уже пить? – не выдержал Олеф. Его-то как раз в комнате держал только авторитет Хантера, и парень по-настоящему маялся. Таматин величественно кивнул.

Все отпили по глотку (больше ни у кого и не получилось бы, Таматин пожадничал) и уставились на гения. А он с ожиданием во взгляде поочередно рассматривал каждого гостя.

– Таматин, ты будешь нам что-то показывать? – напомнила я, кивая на ворох склянок у двери. – Мы же на демонстрацию собрались.

– Так она уже началась.

– Когда?

Гений взглянул на часы.

– 30 секунд назад.

Лисса и я больше всех общались с Таматином, а потому первые сообразили, что произошло, и с ужасом взглянули на стаканы. Лисса на свой, а я на стакан Хантера: Дангвар все ж таки очень близко сидит, вдруг лопнет.

Парни же пока не понимали, что происходит: удивленно переглянулись, а потом Хантер вдруг провел рукой по лицу.

– Жарко.

– Но бутылка же была закрыта, Таматин, – не выдержала я. – Ты же открыл ее при нас.

– Я просто ее заново потом запечатал, – с радостью поведал Таматин. – После того, как добавил элексир. Ну, чтобы вы раньше времени не догадались. Не правда ли гениально? Я про задумку – само запечатывание очень просто сделать, хочешь расскажу?

Лисса вскочила и бросилась в ванную. Я услышала, как полилась вода. Олеф вдруг поднялся с пола и принялся разминаться, а Эдит потер руками виски и уставился на Таматина.

– Слушай, Кряхс, давно хотел у тебя спросить: ты почему постоянно эту чушь про непризнанного гения несешь?

– Хм, – растерялся Таматин и ничего не ответил, а Эдит продолжил:

– Ты ж просто заучка, ничего из себя не представляешь. Я тебя и без особых способностей переломаю. Оценки у тебя хорошие? А как они в жизни пригодились?

Я онемела и с тревогой смотрела на Таматина, а он, о чем-то раздумывая, вдруг достал блокнот и принялся делать какие-то пометки. Олеф лег на спину и, глядя в потолок, сказал:

– Мне кажется, Таматин очень счастливый человек. Живет в своем мире иллюзий и не понимает, что в настоящем мире все не так уж и радужно. Нам бы эту способность. Я же каждый день осознаю, что мой рост 160 сантиметров, а нравятся мне девушки-жирафы. И как быть? На меня ни одна девчонка ростом выше 170 сантиметров даже не смотрит. И в иллюзиях скрыться не получается.

От такого откровения мы все рты открыли. Дверь ванной распахнулась, и в комнате показалась разъяренная Лисса с мокрыми волосами.

– Ты! – она обличительно ткнула пальцем в Таматина. – Ты что мне подсыпал?! Да я сдержаться не могу от желания тебя убить! Сейчас весь твой элексир в глотку тебе же и затолкаю! И бутылкой утрамбую!

– Полегче-полегче, – попятился Таматин. Лисса надвигалась на него, не замечая, что под ногами у нее лежит Олеф. А Эдит вдруг произнес:

– Талисса, ты так классно выглядишь, когда злишься!

Лисса вдруг смутилась и про подлость Таматина и думать забыла.

– Правда?

– Конечно. Я вообще сюда пришел только, чтобы с тобой поближе познакомиться, а то ты вечно молчишь. Разговаривает только он, – Эдит зло кивнул на Таматина.

– Что происходит? – Хантер обернулся ко мне, и так как он был близко, я заметила, что глаза парня заливает изумрудной яркостью. Я испуганно придвинулась и взяла его лицо в свои руки.

– Не шевелись.

– Ммм, я надеюсь, что ты хочешь меня поцеловать, – промурлыкал Хантер. – У тебя очень красивые губы… и глаза… и нос… фигура у тебя вообще блеск.

– Таматин! У тебя есть противоядие? – закричала я. Глаза Хантера начали светиться. При этом глаза светились уже и у остальных членов нашей компании, кроме меня и Таматина. Эдит что-то мурлыкал на ухо Лиссе, а она звонко хихикала. Олеф же вполголоса рассуждал о справедливости распределения силы.

– Противоядия нет, – почесал затылок Таматин. Но теоретически действие элексира пройдет через час.

Я попыталась встать с кровати, но Хантер меня удержал.

– Я хотел извиниться насчет того, что предложил тебе в первую нашу встречу…

– О как, – растерялась я. – Хантер, сейчас не лучший момент для разговоров, у тебя глаза светятся.

Хантера это не остановило.

– …на самом деле, я просто поспорил на тебя.

– Вот это откровение! – я даже рот открыла от неожиданности. Щеки мои покраснели, и я заполыхала от стыда.