Студентка в подарок

– Ой, – прошептала я и быстро отстранилась от проректора. – Вам показалось.

– Показалось?! – зарычал Радагат, аккуратно поставил бокал на стол, и вдруг оказался совсем рядом со мной. Я попятилась было, но проректор схватил меня за талию и притянул к себе. – Не думаю!

– Мне подышать на вас что ли надо? – возмутилась я, упираясь в грудь проректора.

– Есть способ точнее, – заверил меня проректор и впился в мои губы поцелуем. На мгновение весь мир словно остановился, а потом ускорил свое движение. Сердце мое стучало быстро и какими-то рваными движениями, но точно не от испуга и не от шока. Нет, шок сначала был, а потом… потом он сменился жгучим удовольствием от того, что мои губы сминали, подчиняли себе требовательно, властно и бескомпромиссно. Нежности в этом поцелуе было мало: скорее демонстрация силы и… страсти.

Но только я об этом подумала, как Радагат вдруг отстранился.

– Я же сказал, вы не пили шампанское.

– Не пила, – обалдело таращась на него, признала я. Проректор отпустил мою талию и вернулся к столу, а мне дико захотелось его ударить чем-нибудь тяжелым. Как назло, ничего подходящего рядом не было. Я с трудом отдышаться могу после произошедшего, а он… просто проверки устраивает! Огреть его чем-нибудь – это меньшее, на что я способна.

– Тогда возвращаюсь к своим предыдущим вопросам, – Радагат облокотился о стол и сложил руки на груди. – С кем вы пили и что не так с этим напитком?

Как я уже говорила, в момент начала нашего разговора с проректором, время близилось к десяти часам вечера. Поздний час, в который студенты должны тушить свет и ложиться спать, завтра долгий и тяжелый день. Проректор сам виноват, что решил задержать меня в такое позднее время, и если руководство университета заколдовывает мантию так, чтобы в назначенную минуту она просто падала с тела студентки, то нечего потом кого-то в этом обвинять.

Именно это я и сказала Радагату, когда пробило десять часов, мантия моя оказалась на полу, и мне пришлось предстать перед проректором в трусах и бюстгальтере, так как после предпоследнего опыта Таматина других вещей у нас не в комнате почти не осталось.

– То есть это я виноват? – уточнил Радагат, пока я спешно собирала мантию с пола и пыталась ею прикрыться. – Вам не кажется, Тиррос, что в последнее время вы слишком часто предстаете передо мной в нижнем белье?

– Это уж точно не моя инициатива, – огрызнулась я. Всякая доброжелательность и любовь к ближнему улетучивались из меня с феноменально высокой скоростью, и я даже пожалела, что не дала Радагату выпить элексир Таматина. – Сняли бы уже с меня эту мантию, и дело с концом.

– Вы осознаете, насколько провокационно звучит ваше требование сейчас? – холодно осведомился проректор, а я густо покраснела, когда поняла, что ляпнула. – Идите уже отсюда, Тиррос. За алкоголь в комнате мантию будете носить до конца учебного года, а за участие в несанкционированных опытах – индивидуальное наказание, которое вмиг отобьет всякое желание нарушать правила. Раз уж стандартные меры воздействия на вас не действуют, придется придумать что-то новенькое.

Я набрала было воздуха в грудь, чтобы сказать проректору, что о нем думаю, но вовремя прикрыла рот, кивнула и отправилась из кабинета, демонстративно позабыв, что мантию держу спереди, а вот сзади Радагату открывается очень уж неплохой вид. В конце концов, чего уж стесняться, я в таком виде на обложку журнала хотела попасть. А если кого-то что-то не устраивает, вполне может и отвернуться.

– Ээ, Лилиана, – остановил меня проректор, и я обернулась, но с совершенно невозмутимым выражением лица. – Передайте Таматину, что я разрешаю ему пользоваться лабораторией старшекурсников. Пусть уже его опыты проходят под контролем преподавателей.

Оделась я уже в коридоре, благо, что все студенты уже должны были лежать в кроватках и у кабинетов проректоров не прогуливались. В комнату я неслась на всех парах, ведомая справедливым желанием отомстить. Правда, когда распахнула дверь в нашу с Лиссой спальню, оказалось, что опоздала: в комнате осталась одна только соседка, у которой уже пропал свет из глаз, но при этом она сидела закутанная в одеяло и дрожала.

– Э-э-э, а где все?

– Ушли, – шмыгнула носом Лисса. – Таматин убежал.

– От тебя или от парней?

– От меня, – Лисса громко чихнула. – Меня еле оттащили, завтра увидишь последствия.

– Что с тобой? – я сбросила ненавистную мантию (уже добровольно). – Когда ты успела заболеть?

– Так это ты нас в воду засунула, мы пошевелиться боялись. А вода-то холооодная.

– И это мне говорит та, которая обладает силой воды? – изумилась я. – С тобой там еще огневики были, вы вчетвером воду нагреть не могли?

– Так этот элексир Таматина еще и силу притупляет! – Лисса опять чихнула. – И подозреваю, что и иммунитет тоже.

***