Студия "Боливар"

Крыса сделала несколько шагов назад и копьё выпало из её глотки. Я увидел в её глазах неподдельную радость. Она уже была готова прыгнуть на меня и вцепиться в мою глотку, но тут в её левый бок с каким-то страшным свистящим звуком воткнулось что-то длинное. Крыса начала извиваться и истошно завизжав, завалилась на бок. Надеюсь, это не крик  о помощи, подумал я, испуганно оглядевшись.

Резко вскочив на ноги, я схватил своё копьё и воткнул его прямо в шею извивающейся твари, в надежде, что та заткнётся. Она перестала визжать, продолжая беззвучно дёргаться.

— Всё, хана ей — услышал я голос Алекса и поднял глаза. Алекс двумя руками раскачивал своё копьё вправо-влево, отчего внутри крысы сильно хрустело.

— Рёбра — как-то смачно сказал Алекс и улыбнулся. В его глазах сверкало возбуждение.

Наконец крыса перестала дёргаться и медленно вытянула задние лапы.

— Сдохла — выдохнул Алекс и схватив крысу за заднюю лапу, забросил её на плечо — Надо сваливать.

Я молча зашагал за ним, постоянно оглядываясь. Я ожидал чего-то вроде масштабного крысинного наступления. Но ни одной крысы так и не появилось. Даже маленькие, те что постоянно мелькали перед глазами, когда мы шли сюда, не показывали носа.

Визг умирающей твари скорее их напугал, нежели сподвиг на желание прийти на помощь раненому товарищу. И это не могло не радовать. Ведь иначе, если бы у них был стадный инстинкт взаимопомощи, и они все одновременно этим стадом ломанулись на нас, не знаю, успели бы мы унести отсюда ноги? Или хотя бы ногу.

— Что ж ты сразу не поднялся? — спросил вдруг Алекс.

— Ну, не знаю. Смотрел, как крыса выблёвывала копьё.

— Ладно. Я тоже смотрел. Было смешно.

— Ты бы видел, какой у неё был удивлённый взгляд. И чего это она сама пастью на копьё?

Я громко рассмеялся, выпуская из души избыток страха. Алекс рассмеялся вслед за мной. Мы гоготали на весь лес, и у меня из глаз выступили слёзы. Я смеялся и, как не пытался, не мог остановиться.

— У неё... глаза... главное она ещё и удивилась...

Алекс бросил крысу на землю повалился на неё и заржал, ударяя при этом кулаками по туше.

— Я не могу...

— Да она охренела по ходу. Ничего, ничего, и вдруг копьё в рот влетело и чуть из жопы не вылетело...

Слёзы из глаз лились уже ручьём. Алекс бил дохлую крысу, как сошедший с ума боксёр ни в чём неповинную грушу.

Наконец, я глубоко вдохнул, и стал вытирать лицо рукавом куртки.

Алекс поднялся и с трудом, сотрясаясь от смеха, забросил крысу на плечо.

— Ладно пошли — сказал он, успокаиваясь — Нужно валить. Если время тьмы нас здесь застанет, тогда ржать уже будут крысы. Они в темноте не в меру агрессивные. Даже маленькие.

Он сделал несколько шагов и остановившись, обернулся.

— Кстати, ты заодно хворост собирай.

— Угу — кивнул я.

Я стал на ходу собирать валявшиеся повсюду сухие ветки, и когда мы выходили из леса, в моих руках была уже приличная охапка.

Подойдя к шалашу, я бросил ветки на землю, и беря по одной, стал их ломать и складывать из них горку. Алекс занялся разделкой крысы.

— Хороший экземпляр — сказал он — Я сам давно таких не убивал. И нам хватит, и в деревню достаточно отнесу. Можно будет даже взять хлеба.

— Хлеба? — переспросил я.

Я уже успел подзабыть, что такое хлеб, поэтому удивился, когда Алекс произнёс это слово.

— У них что, есть хлеб?

— Я же тебе говорил.

— Наверное, я забыл. Хлеб — протянул я мечтательно. Мне ещё никогда так сильно не хотелось хлеба.

Я повалился на землю, положив руки под голову. Несколько секунд молча смотрел в небо, как всегда затянутое тучами.

— Слушай — спросил я, устав от однообразного серого полотна — И кто придумал такой мир без солнца?

— Поверь мне, не я — ответил Алекс.

— Ну, это понятно.

— Если бы я мог, придумал бы по-другому. Знаешь, я думал, от такого удара копьё сломается.

— Зубы у неё сломались — бросил я — А мне понравилось охотиться. Опасно конечно, но есть в этом что-то древнее.

— Есть — подтвердил Алекс — Разжигай костёр.

Я поднялся и взглянул на тушку. Шкура была уже снята и Алекс срезал тёмно-красные куски мяса с заднего окорока.

—  Быстро ты — удивился я, достал спички и принялся разжигать костёр. Смятая пачка вспыхнула и сухой хворост быстро поддался ласкам огня. Я начал подбрасывать ветки потолще.

Через час, мы, сытые и слегка осоловевшие сидели на бревне и говорили об охоте. Алекс рассказывал, как убил крысу побольше этой:

— Пришлось повозиться — закончил он историю.

— Да, представляю — сказал я.

Через полчаса Алекс ушёл в деревню. Я взглянул на часы в телефоне. Мне стало интересно, сколько ему хватит времени на путь туда и обратно. Потом я пошёл в шалаш и завалился на импровизированную «веточную» кровать.

— В-общем-то не плохо — подумал я — Жить можно.

Признаюсь к своему стыду, в тот момент я совсем забыл о настоящем мире. Слишком далёким и нереальным он стал за последние несколько дней.

Алекс успел вернуться, а время света всё ещё продолжалось. Я взглянул на часы. На всё про всё у него ушло четыре с половиной часа.

Мы ещё поели мяса, на этот раз с хлебом.