Стук мертвеца

— Бренда была так перепугана соседством убийцы, что поехала к Джейн Гриффит на Коннектикут-авеню. Возьметесь ли вы осуждать ее? Я остался сидеть у себя в кабинете, курил, подобно вам, трубку за трубкой, пока к четырем утра не добрался до кровати и не заснул одетым. — Марк передернул плечами. — Чтобы объяснить мой ночной кошмар, нет необходимости прибегать к помощи доктора Фрейда. Во сне я увидел, как мисс Лестрейндж, одетая в спортивный костюм, набросилась на Бренду, чтобы сбить ее с ног или задушить; все это происходило здесь, в темном коттедже. Помните, я вам рассказывал об этом?

— Смутно, — пробормотал Тоби.

Доктор Кент кивнул.

— Когда ужас во сне достиг апогея, — продолжил Марк, — внизу зазвонил телефон. Я был еще во власти ночного кошмара, когда мужской голос произнес слова: «Она это сделала» и «Это случилось» и все остальное. Что я подумал? Что подумал бы любой на моем месте? Поскольку я был в одежде, вылетел из дома и прямиком направился сюда, хотя толком так и не проснулся. Если вы спросите, почему я настаивал, чтобы вы держали открытой дверь спальни, я не смогу объяснить. Думаю, что минуту-другую после нашего появления здесь я еще был в полусонном состоянии. — Марк попытался успокоить дыхание. — Даже тогда я сказал, что, наверное, все в порядке, однако мы все же должны разобраться. Разве вы никогда не испытывали наяву бредовое, но живое впечатление, заставляющее, скажем, пойти и проверить, потушили ли вы свет и выключили ли радио?

Марк вытащил руки из карманов, но не знал, что с ними делать. Он не знал, поверили ли ему собеседники или нет. Тоби стоял, по-прежнему отвернувшись. Сэмюел Кент, храня на лице невозмутимость сфинкса, задумчиво курил.

— И это все? — спросил он, снова вынимая трубку изо рта. — Это все? Вы даете честное слово?

— Всё, — соврал Марк. — Даю честное слово.

Тем не менее он все же не мог утверждать, что они ему поверили. И Тоби, и доктор Кент хранили молчание, как и Джудит Уолкер, которая, стоя в двадцати с лишним футах, продолжала смотреть на него. Солнечные лучи обжигали все сильнее.

— Ну что ж! — сказал наконец доктор Кент таким тоном, что Марк облегченно перевел дыхание. — Ну что ж! Так тому и быть. Полиция, думаю, мне поверит.

— Поверит вам? — переспросил Марк.

Сэмюел Кент с легким раздражением посмотрел на него:

— Да. Это дело административного отдела и не имеет ко мне отношения. Но доктор Хьюит попросил меня до возвращения декана заняться им. Я звонил и ему, и к себе домой (нет-нет, я не сказал ничего лишнего, кроме того, что случилось небольшое дорожное происшествие и что мы задерживаемся); и наконец, я позвонил в полицию. Из чего следует, Марк, что вам надо немедленно отправляться домой.

У Марка была далеко не одна причина, по которой он спешил оказаться дома. Но он посмотрел на Кента с недоверием:

— Вы сомневаетесь в том, что я смогу им все объяснить? Вы опасаетесь, что я введу полицию в заблуждение?

— Фу! Да нет же! Чушь! — запротестовал доктор Кент, выпустив клуб дыма.

— Так в чем же дело?

— Просто идите домой и оставайтесь там. Если полиция после разговора со мной нанесет вам визит…

— Да?

— Вот тогда все им и расскажите! Мы считаем, что смерть этой женщины наступила в результате самоубийства…

Внезапно Марк понял, что эта точка зрения становится уже официальной версией, хотя никто из них в нее не верит, но они старательно подгоняют задачку к ответу; и ведь об этом свидетельствуют вещественные доказательства.

— Если хотите, изложите им свою собственную историю, как вы рассказали ее мне. А теперь идите! Полицейская машина вот-вот прибудет. — Доктор Кент явно нервничал.

И действительно, при этих словах на Харли-Лейн со стороны Колледж-авеню выехала машина. Вид у нее был достаточно потрепанный и ветхий, потому что она была старше даже автомобиля покойного доктора Уолкера. За рулем сидела Кэролайн Кент.

Ее появление могло спутать карты; мужчины были поражены.

— Черт побери эту девчонку! — воскликнул доктор Кент, имея в виду свою дочь. — Я не хочу резко разговаривать с ней, но ей здесь не место! Ну почему ей захотелось сесть в мою машину?

Тоби резко развернулся:

— Послушайте, сэр! Пусть вам это и покажется странным, но Кэролайн уже выросла. Ей двадцать семь лет! В сентябре она вышла за меня замуж! Вам не кажется, что она уже достаточно взрослая, чтобы управлять этой консервной банкой?

Доктор Кент яростно выбил пепел из трубки.

— Эта машина, молодой человек, может, и состарилась, но никогда и ни от кого она не слышала таких оскорбительных определений. Будьте любезны, выбирайте выражения!

— Хорошо, хорошо! Но я хотел бы сказать…

— Я не хочу излагать здесь свою точку зрения на воспитание. Это делает моя жена. Даже сегодня стоит Кэролайн или ее брату удалиться от границ колледжа на сотню ярдов, как Ленора начинает страдать, что дочь ее сейчас схватят торговцы белыми рабынями, а сын станет жертвой дьявольского искушения алкоголем. Черт побери, Марк, вы еще здесь?

Опасаясь поддаться желанию выпалить слова, о которых он потом будет сожалеть, Марк торопливо направился к дому.