Стук тыгдымского коня (СИ)

Никита пулей влетел наверх. Девушка, не дыша, сидела на ступеньках. Глаза ее совершенно закатились, и являли собой жуткое зрелище в виде белков. Вдобавок ко всему из-под девушки вытекала тоненькая струйка, медленно подползавшая к его ногам. У ребят началась паника.

- Аленочка! Солнышко, очнись! - тормошили они девушку, бестолково суетясь. - По щекам ее. Искусственное надо. Расстегивай. Надо, чтоб кислород поступал. Да не хлещи так сильно по щекам. Придурок. Куда давить-то? Тут сиськи кругом?

Наконец девушка очнулась. Хватая воздух, она, к огромному облегчению ребят, медленно приходила в себя. Ее бережно подняли, застегнули и под руки проводили до квартиры. На прощание Алена разрыдалась, и назвав друзей дураками, не прощаясь ушла. Всю дорогу до дома Лепехин корил друга, обзывая самыми неласковыми эпитетами.

- Кто же знал, что она такая, - вяло оправдывался Никита. - Ей вообще-то девятнадцать. Большенькая.

Но разбушевавшийся Сашка доводов не слушал.

- Бо-ольшенькая. Дибилоид, мля! Вот хрен нам теперь, а не сиськи, - сокрушался он.

Гл. 17

Простуженный женский голос объявил, что электропоезд задерживается.

- Скотина, - отреагировал на сообщение Уханов, сидевший на металлическом ограждении вокруг вокзала.

Высказав негодование он снова углубился в лекции, болтая ногами в воздухе. Свисток подошедшей электрички вернул парня к реальности. Сунув тетради в сумку, он спрыгнул на землю, едва не упав, успев в последний момент схватиться за заграждение. Ноги затекли и отказывались слушаться, застоявшаяся кровь, колко покалывала икры тысячами маленьких иголочек. С грустью в глазах Уханов проводил удаляющиеся вагоны. Ждать следующего прибытия транспорта совершенно не входило в его планы, и он, обретя наконец возможность ходить, резво побежал к поезду, идущему из Ташкента. Задумчивый проводник в тюбетейке с достоинством принял взятку, пропустив Никиту в вагон. Путешествие в азиатских поездах - то еще удовольствие, и до общаги Уханов добрался совершенно разомлевший. Не успел он подняться на свой этаж, как его настиг всклокоченный Фиолетовый.

- Айда скорее, - возбужденно прокричал он. - Там к Маврику три бапсы пришли. Все три стра-а-ашные, как атомная война, и все три беременные. Говорят, что от него, а он в окно выпрыгивает. Они его за трусы держат. Быстрее. Там такое веселье.

- Че разорался, как белый медведь в жаркую погоду, - осадил его Никита. - Не видишь? Устал человек с дороги.

- Э-эх. Не понимаешь ты, - махнул рукой Фиолетовый. - Филимоша. Филимош, сто-ой. Че скажу.

Усмехаясь, Уханов дошел до комнаты, и увидел Кленова, обложившегося учебниками.

- Наконец-то, - обрадовался ему друг. - Пропадаю без лекций.

- Как Олеська?

- Олеся хорошо. Золотая девушка. Можно я на ней женюсь?

- Гм. Попробуй. Ну че? Замучаем дифуры.

- Скорее они нас. Наглухо.

Весь оставшийся день друзья не отрывались от конспектов. Около двенадцати выяснилось, что не хватает нескольких листов.

- Женька меня убьет,-сокрушался Никита.

- Вспоминай, где был. Где мог оставить, - настаивал Кленов.

- Мне проще вспомнить, где я не был.

Заглянул Фиолетовый. Вникнув в проблему , он сочувственно покачал головой и дал совет.

- Халяву вам надо ловить. Без халявы никак.

- Устами младенца глаголит истина, - отозвался Мишка. - Как раз время подходит.

Друзья вышли на балкон и раскрыли зачетки. Ровно в двенадцать они дружно проорали.

- Халява-а-а-а, приди-и-и!

С соседних окон и балконов доносились похожие вопли. Ловля халявы была очень распространенным обычаем.

- Вяжи... вяжи ее скорее, - кричал Никита, захлопнув зачетку. - Чую, залетела. Такая жирная.

Фиолетовый, сосредоточенно высунув язык, перетянул его зачетку нитками, потом обмотал и Мишкину книжицу.

- Теперь главное, чтоб до утра не слиняла, - важно заявил он.

- Блинами пахнет, - заметил Кленов, втягивая воздух.

У Уханова заурчало в животе.

- А ведь мы с утра ничего не жрали, - спохватился он. - Пойдем, глянем. Кто там куховарит.

Не мешкая, все поспешили на кухню. Там, в клубах ароматного дыма, ребята узрели Свету с большим половником в руках. Девушка действительно пекла блины. Парни нерешительно мялись в дверях. Светик была девушкой суровой. Метр восемьдесят в высоту и почти столько же в ширину, она обладала крутым нравом. Даже бандюганы обходили ее стороной, справедливо опасаясь.

- Светик. Дай блинка, - не выдержал наконец Кленов.

- Всем давать, кровать сломается, - тут же парировала Света. Судя по резким движениям, она была очень не в духе.

- Как блины трескать, так вы все тут, а как розетку девушке починить, так не допросишься.

Она выразительно посмотрела на Никиту. Действительно, где-то за месяц до описываемых событий она обращалась к нему с такой просьбой. Уханов согласился, но через десять минут пулей вылетел из комнаты, взъерошенный и без тапочка. Тапочек вылетел следом, ранив болтавшегося по коридору Фиолетового в лоб. Что там произошло, Никита никому не рассказал, сколько его не пытали.

- Руки есть, ноги есть, готовьте себе сами жрать, - продолжала ворчать Света. - А то только дурью маетесь, как маленькие.