Стул для Тирана

У входа в театр, на подсвеченном стенде «Афиша», висела табличка «Сегодня спектаклей нет». Николай с трудом приоткрыв большую створу двери, прошел внутрь. В фойе было пусто, а из-за двери администратора доносились какие-то звуки. Он осторожно постучал и приоткрыв дверь, заглянул. Администратор сидел за столом и грустно смотрел телевизор, стоявший в противоположном углу. Увидев Николая, он приложил палец к губам и указал на стоящий рядом стул. Николай осторожно прошел и сев, подняв голову к экрану, на котором ярко светились буквы «Срочное сообщение».

–А где народ, – шепотом спросил Николай.

– На площадь ушли, – вздохнул администратор. – Митинговать.

В это время надпись с экрана исчезла и появилась все та же тетенька директриса, и взяв в руки листок, зачитала торжественным голосом: «Согласно завершившемуся подсчету голосов, победу на выборах с результатом восемьдесят два процента, одержал действующий президент». Тут вместо тетеньки на экране возник большой портрет Николая с цифрой 82, а рядом маленькие, еле различимые фотографии других кандидатов и последним был изображен стул со вспоротой оббивкой сидения и торчащими пружинами. «Но не все у нас в стране приняли выбор народа», – снова появилась тетенька. – Есть и такие, которые за деньги западных стран хотят ввергнуть страну в хаос цветных революций». Тетенька исчезла и на экране появилось видео с улиц города, по которым шли люди размахивая стульями и перечеркнутыми портретами Николая.

– Это же какие деньжищи им платят, – озадаченно произнес администратор. В это время камера прошла по группе людей что-то скандирующих и держащие запрещенные цветные флаги, среди которых Николай узнал Нину, Толика и других артистов театра. – «Это же наши», – испуганно воскликнул администратор. – А они-то, как там оказались. Кто им разрешил…

Но он не успел договорить, как картинка поменялась и на экране появилась колонна военной техники, движущаяся по улице и голос тетеньки за кадром радостно, прокомментировал. «Но у нас есть достойный ответ этим отщепенцам и баламутам. Вновь избранный президент отдал приказ силам полиции и военным навести до утра в городе порядок и восстановить нормальную жизнь в стране». В это время колонна машин остановилась и из них стали выпрыгивать солдаты в касках с огромными щитами и выстроившись в колонны, строем пошли в сторону центра. Такие же сюжеты показали и с других улиц, а в конце, вдруг во весь экран появилось изображения Николая с пристально- холодным взглядом. Он медленно поднял руку, сжатую в кулак с торчащим указательным пальцем и погрозив им зрителям, каким-то странным, абсолютно не его голосом произнес: «Не допущу. Я вас всех!». И тут он вдруг застыл с приоткрытым ртом и поднятой, грозящей рукой. Так продолжалось минуты две. После чего изображение застывшего Николая исчезло и появился оркестр классической музыки. Дикторша, за кадром немного растерянно объявила: «А теперь по многочисленным просьбам телезрителей мы покажем в записи концерт классической музыки из зала государственной филармонии». Тут же дирижёр в черном фраке взмахнул руками и оркестр заиграл тихую, лирическую музыку. Администратор пультом убрал звук и посмотрев на Николая, спросил: «Что скажите?»

– Похоже с роботом у них какие-то неполадки, – задумчиво произнес Николай.

– С каким еще роботом, – опешил администратор.

– Который президента играет вместо меня.

– Вы, что пьяны, – воскликнул администратор, отстраняясь в сторону.

– Ой, простите. Это фраза Ричарда из пьесы, – Николай и покрутил томиком Шекспира.

– Да? Странно. Я что-то не помню. «Надо будет перечитать», —все еще с испугом глядя на Николая, произнес администратор.

– Ладно. Пойду я к себе, роль учить, – встал со стула Николай.

–Иди, иди, – радостно замахал руками ему администратор и как только Николай вышел, открыл дверку сейфа, стоящего рядом со столом и достав хрустальный графинчик с коньяком, налил немного в стоящий стакан и подняв его произнес: «За здоровье Ричарда. Тьфу! В смысле президента страны».

Он выпил коньяк мелким глотками и поставив стакан грустно произнёс: «Зачем я связался с этим театром. Надо было все-таки мне в цирке оставаться».

А Николай, поднявшись к себе, прилег на кровать, отрыв томик, продолжив чтение. Но тут в дверь требовательно постучали и заглянула костюмерша Маша с встревоженным лицом.

– Что вы тут разлеглись, – строго посмотрела она на Николая.

– Пьесу читаю. А что надо делать, – Николай отложил книжку на стол.

– Не знаю. – Маша вошла в комнату и присела на стул, – Нину с Толиком арестовали.

– И где они, – Николай присел на кровать.

– В отделение полиции отвезли. В то же куда и вас забирали.

– Ну, нечего страшного, подержат и выпустят, – уверенно ответил Николай, – Меня же вон отпустили.

– Не выпустят, – со слезами в голосе произнесла Маша, – Там места мало, а задержанных много. Наши говорят, скоро приедут автозаки и начнут увозить всех в тюрьму. А это значит арест и ее уволят из театра.

– Что вы предлагаете?

– Я не знаю, – всхлипнула Маша, – Я подумала, вас же выпустили. Может вы знаете как с ними договориться.