Ступая за Край

— Всему своё время, Эвиси.

— Время?! Я умру в теле невинной девы, будучи старухой!

— Ты ещё молода, Эвиси, и нет причин торопиться с завершением нашего брака.

— А это, — она провела рукой по платью, — не причина?

— Таков обычай. В тебе говорит интерес, жажда нового, так же ты требовала от меня подарить тебе жеребца или изготовить метательные топоры под твою руку, дорогая моя Эвиси. Но тело твоё и дух противятся мыслям о завершении брака. Я знаю, чему тебя учат, я знаю многое, жена моя, и поэтому наш брак не завершён. Но это случится, поверь мне. Нет мужчины, способного отказаться от красоты, что видят сейчас мои глаза…

К лицу Эвиси прилила краска, на мгновение, потом отступила, как и она сама. Она ходила по палатам своим, волосы её, убранные в косы и украшенные нитями с каменьями, переливались в свете свечей.

— Правду ли ты говоришь, муж мой?

— Да.

— Не лукавь перед лицом жены своей, Меланмир, причина незавершения нашего брака вовсе не «не готовность духа моего и тела», а твоя любовница! — На этих словах она, не оборачиваясь, мгновенно метнула нож в сторону мужа, точно зная, что попадёт над головой его. Там уже было несколько отметин — результаты бесед с Меланмиром.

— Непозволительно жене мужа своего произносить слова, подобные этим.

— Любовница, — произнесла Эвиси, — возлюбленная, приближённая к телу, наложница, рабыня, девка для услады, как угодно назови Меидин, она та, с кем ты завершаешь наш брак!

— Нет, дело не в Меидин, жена моя, но не заставляй меня испытывать ярость, не следует жене мужа своего произносить подобные слова, и никогда не подвергай жизнь свою опасности. Наш брак будет завершён, когда придёт время, твоё время.

И покинул покои своей молодой жены под фиолетовый взгляд.

— Куда ты собираешься? — Эвиси смотрела, как Сеилна туго перетянула простое платье и украсила голову подаренными ей королевой гребнями. Тонкой работы, и только знающий человек мог с уверенностью сказать, что каменья, переливающиеся в свете свечей — россыпь алмазов.

«Это будет твоё приданное, Сеилна», — сказала Эвиси, зная, что её служанка была сиротой, и никто не дал бы за неё даже половины монеты.

— Сегодня и ещё семь ночей праздник.

— Ах, да, — Эвиси вспомнила, что в середине тёплого сезона, когда хлеба ещё не созрели, был праздник, посвящённый Богам Солнца и Плодородия, вот только праздновали его под сенью ночи, и только молодые девушки и юноши, ещё не нашедшие себе супруга.

В эти дни, вернее — ночи, они могли, не боясь осуждения, знакомиться, и даже если в результате такого знакомства рождался ребёнок — он считался благословлённым.

В любом другом случае девушку бы ждал позор, ведь она должна взойти на брачное ложе невинной, но к девушкам, оступившимся в праздник, посвящённый Богам Солнца и Плодородия, молва народа и суд были милостивы.

— Сеилна, — Эвиси с интересом глянула на служанку, — а если чрево девушки не понесёт в эту ночь, но она познает мужа, как же ей потом выходить замуж?

— Поэтому девушки редко расстаются с невинностью своей в поле в эти ночи… но это не мешает нам познать юношей, а иногда и не одного…

— Как?

Сеилна прошептала на ухо, потом ещё и ещё.

— Этому должны были обучать тебя, Королева.

— Обучали, но…

— Может, и прав муж твой, отказывая тебе в завершении брака, Эвиси, я младше тебя на зиму, но знаю уже больше.

— Муж всегда прав, — Эвиси посмотрела на нож в стене и отметки на ней. — Так учат меня. Хотела бы я хоть раз посмотреть на этот праздник, расскажи, что вы там ещё делаете?

— Мы поём и танцуем, а вдали, к востоку, зажигают костры, они так полыхают, словно ожившие духи, и освещаю и небо, и землю, и лица…

— Ваши песни весёлые?

— Очень. И танцы тоже. А к восходу солнца, когда костры прогорают, мы приносим жертвы в храме… в этот раз, я очень надеюсь, что мой букет будет большим, и я выйду замуж, — Сеилна улыбнулась, — он очень красивый, и смотрел на меня три ночи…

— Жаль, что мне нельзя посмотреть…

— Вы Королева, к тому же замужем…

— А если никто не узнает, что я была на этом празднике, если я надену твоё платье, как простая девушка?

— Всё равно могут узнать, всегда видно, что девушка знатного рода, вас воспитывали, как Царевну, а теперь вы жена Короля нашего Меланмира. Вас узнают, — добавила уверено. — К тому же, это может быть опасно… вдруг что-нибудь случится? Иногда, — она прошептала, — некоторые юноши пьют вино, и разум покидает их головы, они становятся одержимы злыми духами и могут… взять силой тело невинной девушки. Я о таком только слышала, сама я никогда не видела мужчин, которые пьют вино, но вдруг…

— А знаешь, я переоденусь в костюм юноши. Ведь ни один юноша не захочет взять силой тело другого юноши. Мне не нужно выбирать себе мужа, я просто хочу посмотреть на праздник, понимаешь? Увидеть эти костры, танцы, услышать песни, посмотреть на ваши букеты… Никто и внимания не обратит на меня в костюме юноши. Я буду похожа на мальчика, который убежал из дома, на простолюдина, который затесался в компанию старших друзей своих, а утром мы с тобой вернёмся в покои, и никто не узнает.

— Если это станет известно, меня накажут.