Ступень 5. Бегство в Эдем

— Ты не использовал оружия, Кейт. И атакующую магию не использовал тоже. Если бы ты взял в руки любое оружие — нож, копьё, топор или лук, или попытался сплести атакующий конструкт — ты был бы тут же уничтожен. Ты же не использовал ни того, ни другого, а просто подошёл и ударил. Защита жреца оказалась не рассчитана на подобную атаку и не активировалась, а его собственному атакующему конструкту не хватило какой-то доли мгновения, чтобы тебя убить — твой собственный удар оказался слишком стремительным и сорвал жрецу концентрацию, не дав закончить активацию плетения. Ты же видел поднятую жрецом руку? Заклинание уже было им сформировано…

— Значит, мне просто повезло.

— Да, Кейт, тебе действительно очень сильно повезло — таких навыков рукопашного боя, какими обладаешь ты, мы не знаем. Нам они просто не нужны. Соответственно, защиты против твоего искусства мы не имеем. Впрочем, особо не обольщайся — вероятность застать любого мага врасплох, как ты проделал это со жрецом, крайне мала. В твоём случае сработал эффект неожиданности, но в дальнейшем, зная о твоих способностях, люди просто не подпустят тебя на расстояние удара.

— И на что ты надеялась, решив втравить меня в свои разборки со жрецом? — недовольно пробурчал я, только сейчас осознав, как близко я тогда подошёл к порогу собственной гибели.

— Я рассчитывала на помощь богини, Кейт. Как видишь, мои ожидания полностью оправдались.

— С людьми — понятно, — ответил я, решив не заострять внимание на событиях годовой давности, — но почему вы не применяете атакующую магию во время охоты?

— Тут тоже всё очень неоднозначно, Кейт. Помнишь иглобрюха?

— Как тут не помнить… Ты тогда ещё говорила, что на него нельзя охотиться с помощью магии.

— Атакующая магия приводит к самопроизвольному срабатыванию природной защиты иглобрюха — иглы на его теле одновременно взрываются, накрывая сплошной стеной разлетающихся осколков, насыщенных магией жизни, достаточно обширную площадь. Шагов на сто, если не ошибаюсь, разлетятся. А это верная смерть для охотника.

— А как же защитное плетение?

— А оно не сработает на эликсир магии жизни, содержащийся в иглах зверя. Ведь сам по себе эликсир — это, по сути своей, мельчайшая капелька биологически активного органического вещества, не являющегося ядом в общепризнанном понимании. Создай же маг заклинание, реагирующее на движение любого, даже пренебрежимо малого материального тела, и оно будет срабатывать постоянно — на упавший лист, на подлетевшую слишком близко бабочку или даже на порыв ветра, поднявший с земли мельчайшие пылинки органики.

— Ну, так это же иглобрюх…

— Большинство зверей защищено не хуже — некоторые обладают природным щитом отражения, некоторые — нечувствительны к отдельным видам магического воздействия, а некоторые в процессе эволюции обрели способность поглощать энергию направленных на них заклинаний, делаясь от этого только сильнее. Кстати, наши учёные не без оснований предполагают, что подобные способности животный мир получил не сам, а по воле богини — так она уравнивает шансы на выживание между природой и людьми. Да и ряд животных, в частности, тот же иглобрюх, обладает разумом и вполне может за себя постоять. Вот ты бы хотел, оказавшись в шкуре животного, чтобы на тебя охотились с использованием магии?

— Ты думаешь, что мне это грозит? — скептически улыбнулся я.

— Тебе, скорее всего, нет, — немного подумав, ответила Ирума, — а вот остальным людям подобная возможность может представиться. Я тебе уже рассказывала, что после смерти души умерших людей богиня переселяет в тела иных живых существ, и они после этого обретают разум. Впрочем, возродиться можно и в теле новорожденного ребёнка. На всё воля богини…

— Ты считаешь, что вашей богине есть дело до людских душ?

— Именно до них у Мары и есть дело — людские души являются превосходным строительным материалом для экспериментов богов с жизнью и смертью. А также созданию новых видов животных.

— И откуда такие глубокие познания? — недоверчиво переспросил я.

— Богиня иногда общается со своими жрецами, — пояснила девушка, — и являет им свою волю. Нередко она требует для себя новые души и иногда даже поясняет, для чего они ей нужны.

— И как она получает эти души? — недоверия словам Ирумы у меня становилось всё меньше и меньше.

— Жертвы, Кейт. Богиня требует жертв…

* * *

Первые неожиданности в нашем походе начались после того, как мы отошли от деревни на пять дней пути. На шестой день, ближе к вечеру, Ирума, традиционно двигающаяся впереди меня и, как истинный лесной житель, выбирающая наилучшую дорогу, подошла ко мне и сказала:

— За нами следят.

— Кто? — спросил я, даже не задумавшись над банальностью своего вопроса.

— Не знаю, — задумчиво ответила девушка, — деревню мы прошли вчера, оставив её немного севернее.

— Немного — это сколько?

— Думаю, два полных дневных перехода. Быть может, немного больше или меньше — следов мало, точно сказать сложно.

— А разве мы не должны были туда зайти?

— Зачем? — удивилась Ирума.