Ступени

- Словно Мария, - сказал Юрий Дмитриевич дрогнувшим голосом, - словно Мария, отдавшаяся в хлеву иудейскому пастуху... Отцу Иисуса... Беззаботному, может быть, человеку, живущему мгновением... Как надо любить, как надо уметь отдаться любви, чтоб переступить беспощадный обычай, сухие законы Иеговы... Евангелистское непорочное зачатие - мелкое цирковое чудо по сравнению с подлинной судьбой этой женщины... - Юрий Дмитриевич прикоснулся к своему раскаленному лбу. - Маша, - сказал он. - Если у нас родится сын... То есть я путаюсь... Вернее, вернемся к сыну... Оставим отца и вернемся к Сыну и Святому Духу... Ибо я вовсе не хочу опровергнуть святости происходившего... Даже ложные движения человече-ского духа, если они основаны на благородстве и силе... сначала им увлекаются, потом вступают в борьбу... Европейская цивилизация построена на христианстве и на борьбе с ним... Христианс-тво как идея существовало и до Иисуса. Иисус был одним из верующих христиан, но он так сильно поверил в Христа, что слился с ним, и на первых порах, пока ум человеческий коснел в невежестве, это сделало идею Христа более доступной и ощутимой... Однако со временем подобная материализация Христа начала давать обратный результат... Но об этом после... Об этом еще думать надо... Да... - Он начал говорить сбивчиво, теряя фразы. - Сначала учению нужны титаны, потом оно нуждается в посредственностях, которые довели бы его до абсурда, то есть до естественной смерти, ибо учения смертны и сменяют друг друга, как человеческие поколения... Но вернемся к истории болезни... Итак, больной удаляется в пустыню... Это раннее течение болезни... Появляется замкнутость, изменяются интересы и эмоциональное реагирова-ние... Он утрачивает интерес к своим прежним занятиям и, наоборот, начинает проявлять интерес к тому, к чему ранее он не испытывал влечения... К философии, к религии... Возможно, теперь он увлекся бы математикой, конструированием или коллекционированием... Он становит-ся то вялым, то, наоборот, суетливым, о чем-то думает, куда-то всё время ходит один... Потом он собирает несколько таких же психически неустойчивых человек и начинает проповедовать... Это уже следующая, параноидная форма шизофрении... Больному кажется, что он приобрел какой-то смысл и все им интересуются... Появляются галлюцинации, идеи воздействия... Современному больному, например, кажется, что диктор радио говорит о нем, в газетах о нем, объявления на столбах и даже вывески о нем... Затем новый, депрессивно-параноидный период... Больному кажется, что у него появились враги, они хотят его подвести под пытки, предать, оклеветать... Один из вас предаст меня, а другой отречется ранее, чем прокричат третьи петухи... Современ-ный больной нередко утверждает, что на него воздействуют электричеством, радиоволнами, магнетизмом, атомной энергией... Испытывает ревность к жене, проверяет ее белье... - Юрий Дмитриевич, пошатываясь, вошел в освещенные лучом пылинки, схватившись руками за ворот пиджака...

- Ты как святой, - шепотом сказала Зина. - Ты говорил... я не понимала... Но ты как святой... У тебя сияние...

- Нет, - засмеялся Юрий Дмитриевич, - в древней Иудее не было невропатологов, но были палачи... Впрочем, в тридцать три года Иисус уже страдал гебефренической формой... Он был неизлечим. Больные в этой стадии перестают есть, говорят, что у них сгнили все внутрен-ности, что они уже трупы... Они стремятся к самоубийству, к смерти... - Юрий Дмитриевич внезапно смолк. Большой рыжий кот с ободранным боком смотрел на него из слухового окна.

- Кыш! - крикнула Зина.

Кот фыркнул и исчез.

- Таких юношей, как Иисус, было немало и позднее в черте оседлости, сказал Юрий Дмитриевич, - в грязных местечках... Худые чахоточные мечтатели... Горе родителей... Позор семьи... Иисус мог бы быть одним из героев Шолом-Алейхема, родись он позднее. Но он родился в момент того душевного порыва, когда его народ, сам того не сознавая, приносил себя в жертву, обрек себя на распятие во имя рождения христианской цивилизации... Тут парадокс... Гибель Иудейского храма была предвестником гибели языческого Рима... Да... Христос - вели-кий литературный образ древнееврейской литературы, литературы, которая может возникнуть лишь в моменты сильных душевных сдвигов... Впрочем, я потерял нить, - беспомощно прикоснувшись к вискам ладонями, сказал Юрий Дмитриевич и почему-то виновато улыбнулся.

- Иди ко мне, - сказала Зина и протянула навстречу ему руки.

- Странно как, - сказал Юрий Дмитриевич, - этот чердак, эти трубы, этот кот... Я ведь болен, знаешь... Я пережил страшную ночь... Мне казалось, что мучаются самолеты...

- Иди ко мне, - повторила Зина.

Лицо Зины порозовело, это было лицо любящей счастливой женщины.

- Да, - сказал Юрий Дмитриевич. - К тебе и только к тебе... Ибо ты сейчас так чужда непристойности... Ты на этой ветоши...