Ступени любви (СИ)

— Если в окно, что на палаццо Реканелли выходит, выглянешь, ничего не увидишь — всё в дыму, а назавтра, думаю, кроме пепелища, ничего там не будет… Толпа двери вышибла, всё разграбила, дом подожгла… Девице на миновать бы смерти, да мессир Лангирано, он и мальцом-то добросердечным был, пожалел девчонку, да в руки Меньи и передал. Эннаро же графу её приволок, а тот мне запереть её велел. Отпустить её — на смерть послать, толпа схватит — растерзает. Да и куда ей идти — на пожарище, что ли? Пусть сидит, сестрица убийц, порождение проклятых Реканелли… Челестино, мальчик мой…. - тут старуха затряслась в слезах.

Чечилия, поняв, что охмелеть ей не удастся, а успокоиться мешали слезы кормилицы, усадила Катарину у окна, налила ей вина и сказала, что пойдёт к Феличиано. Но, миновав порог покоев старшего, теперь — единственного своего брата, ужаснулась. Чино сидел над омытым телом Челестино и выл — страшно, по-женски. Раймондо ди Романо, бледный и перепуганный, успокаивал его, умоляя опомниться, но ничего не помогало, Чентурионе казался помешанным, стенал и падал на тело брата. Чечилия кинулась к нему, и тут поняла, что он просто не видит и не слышит её, глаза Феличиано были распахнуты и залиты слезами.

Чечилия опрометью выскочила в коридор, пронеслась по лестнице в домовую церковь.

Плиты пола, на которые пролилась кровь Челестино, уже были вымыты до блеска, Энрико и ловчие Бальдиано и Монтенеро помогали плотнику соорудить помост для похорон, Северино Ормани, с мокрыми после бани волосами, сдвигал к колоннам храма тяжёлые литые подсвечники. Амадео пытался отремонтировать сломанные храмовые скамьи. Крочиато увидел Чечилию и поспешил к жене, она же торопливо махнула Амадео и Северино, и со сбившимся дыханием проговорила.

— Скорее, ему плохо…

Ловчий переглянулся с массарием и Амадео, мгновенно поняв всё, они втроём ринулись за Чечилией. Когда влетели в спальню Феличиано, там было тихо, но только потому, что Чентурионе был в глубоком обмороке. Раймондо, пытавшийся привести его в чувство, не преуспел, и был рад, когда пришли остальные. Северино подхватил распростёртого на полу Феличиано и перенёс на постель, Чечилия тем временем успела привести Катарину. Старуха тут же кивнула и не велела пока приводить его в чувство.

— Пусть опомнится сам, не трогайте, я сварю ему… — и исчезла за дверью.

Амадео сидел в изголовье постели Феличиано. Тот стал приходить в себя, голова его металась по подушке, в бреду он ронял обрывочные, рваные фразы, стонал и почти скулил.

— Оmnes conatus nulli utilitati fuere… Все старанья остались бесплодны… И не по воле богов от иного посев плодотворный… in collibus sterilibus… На бесплодных холмах…он никогда от любезных детей не услышал имя отца… laterem lavimus… и, скорбя, обагряют обильной кровью они алтари и дарами святилища полнят…

Тут Феличиано раскрыл глаза и увидел Северино Ормани, наклонившегося к нему. Чентурионе застонал.

— Почему, Рино, почему… ещё одна кольчуга… Челестино, мальчик мой…

Ормани, закусив губу, тяжело вздохнул. Он и сам думал также. Что стоило, Господи, надеть на мальчонку кольчугу? Но ведь и та предосторожность, что спасла жизнь Феличиано, казалась им обоим недостойной рыцарей трусостью. Тут руку Феличиано сдавила тяжёлая длань Энрико Крочиато.

— У тебя есть мы…

Феличиано взвизгнул, перевернувшись, уткнулся лицом в подушку и зарыдал, снава испугав их всех.

…Энрико Крочиато ещё час тому назад в парильне поинтересовался у Северино, почему страшный удар Реканелли не нанёс вреда Феличиано, лишь задев предплечье? Тот, мрачно морщась, рассказал о последнем разговоре с графом, о его снах и добавил, что и сам видел дурные сны: то кто-то пытался ударить его кинжалом в спину, то дьявол какой-то оцарапать пытался… Сны — пустяки, но он почему-то испугался, надел кольчугу сам и заставил надеть её Феличиано. Удар был рубящий, и меч просто соскользнул по кольцам. Но об угрозе мальчику он и помыслить не мог. Он о храме вообще не подумал, опасался лишь, как бы на турнире чего не случилось.

Энрико вздохнул и тут услышал осторожный вопрос Ормани.

— А ты не солгал в храме? Ты уверен, что это Сордиано провёл их в церковь, или…

Энрико против воли улыбнулся.

— … или я просто воспользовался случаем, чтобы прибить его? Договаривай, дружище.

— Я и договариваю. Меч он Реканелли подал, я видел, но… Так просто кости хорошо упали? Ты не шибко-то огорчён.