Ступени на эшафот

Несколько человек после службы шли сразу домой. Дом — работа, дом — работа, только в воскресенье на заутреннюю службу в церковь. Унылая жизнь, однообразная, но это их выбор. И только поведение одного насторожило. В один из дней зашёл в игорное заведение на Литейном. Там и в биллиард играли, чаще всего в «американку», и в карты. Причём во все игры на деньги. Можно было в заведении выпить, часто подобные заведения посещали купцы, реже промышленники. А что здесь делать столоначальнику? У него не такое большое жалованье, чтобы проигрывать кровные рубли в карты. Ставки начинались с двадцати копеек, быстро доходили до рублей и даже десятков рублей. Редко бывает, чтобы кто-то один всё время выигрывал, чаще удача была переменчивой. Профессиональных шулеров в заведении не привечали, сразу с позором изгоняли. Да и знали уже их в лицо. Заведения старались сохранить лицо. Филёр донёс, что в первое посещение столоначальник выиграл в общей сложности два рубля тридцать копеек, но во второе, в пятницу, проиграл двадцать два рубля. Матвей сразу почуял — неладное творится. У столоначальника жалованье сорок рублей и рисковать половиной месячного заработка он не стал бы, не имея скрытых доходов. Тем более у него семья, двое детей. На безумного он не похож, характеристики в личном деле отменные. Надо присмотреться повнимательнее. Определили за столоначальником филёрское наблюдение из опытных сотрудников. Менялись они ежедневно, чтобы «хвост» обнаружить было трудно. Ещё неделя прошла, и столоначальник побывал в игорном заведении ещё раз, где продулся на восемнадцать рубликов. Не особенно и расстроился, доехав от заведения до дома на извозчике.

Транспорт не самый дешёвый, чиновники самого низкого ранга и жалованья пользовались трамваем, услугами лодочников, чаще ходили пешком.

Появилась уверенность, что Фирсов, какой была фамилия столоначальника, имеет неучтённый доход. И ладно, если бы у него была жена с богатым приданым, либо он имел свечную лавку. Так не был зарегистрирован торговцем, да и не позволялось занимать государственную должность и быть торговцем. Иметь акции и долю в каком-то предприятии не возбранялось.

И вдруг известие филёра о тайной встрече. После посещения церкви в воскресенье шёл столоначальник домой. И вдруг сел в пролетку с закрытым верхом. Пролётка стояла, он её не останавливал. Пробыв в пролётке минут десять, покинул её. Пролётка немедленно тронулась, а Фирсов пошёл домой. Как отметил филёр — «с довольной харей». Филёр был один, проследить, кто находился в пролётке, не смог. Отчего Матвей сделал вывод — в выходной день филёров должно быть два и один на конном ходу. Были в Охранном отделении и автомобили. Но, по причине их редкости на улицах, они обращали на себя внимание. Для службы наблюдения это плохо. Конечно, Фирсов мог встречаться с незнакомым пока Матвею человеком не каждую неделю. И это точно была не любовница. С женщинами встречаются на квартирах, и не десять минут длится встреча. Стало быть, встреча деловая, с мужчиной. Один отдал бумаги, получил деньги, ещё не исключено — конкретное задание и был таков. Наблюдение наружное дало неожиданные результаты, и Матвей был рад. Конечно, фон Коттен требовал результатов, но Матвею нужны были конкретные доказательства. И он решил подбросить ложное сообщение. Причём такое, чтобы потребовалась личная и скорая встреча Фирсова с заказчиком. Это вполне могли быть и не эсеры, а мартовцы или даже представители бунда. Хотя в последнее верилось с трудом. По большей части чиновники были антисемиты.

Что может потребовать срочной встречи? Известие из ряда вон, причём для заказчика важное, он должен предпринять меры. Например — покушение на члена центрального комитета. Если большевики и эсеры были между собой в состоянии вооружённого нейтралитета, то стоило нарушить этот баланс. Когда партии, вернее всего их боевые организации, будут враждовать друг с другом, им будет не до терактов или экспроприаций. Вот и написал Матвей якобы сообщение информатора о предполагаемом покушении анархистов на эсеров. У этих партий как раз трения пошли на идеологической платформе. Да ещё анархисты провели экспроприацию в Земельном банке, которую готовили эсеры. Социалисты-революционеры были на тот момент самой влиятельной и многочисленной партией и были обижены. Кто посмел урвать жирный кусок буквально из-под носа? Анархисты же, нет чтобы повиниться и поделиться добычей, ещё и покушение задумали.