Ступени посвящения

Прекрасный инструмент масона — ум, но ценность его измеряется тем, как он используется. Размышляя обо всех вещах, соискатель, желающий приобщиться к божественной мудрости, постигает действительность искренним желанием, медитацией и безмолвием. Да будет основа Ремесла и Обряда начертана огненными буквами: «Думай обо Мне». Каков смысл этого таинственного лабиринта символов, ритуалов и обрядов? Думай! Что означает эта жизнь, с ее переплетениями человеческих отношений, с безмерной пышностью знати, разряженной на карнавале глупцов? Думай! Что за план скрывается за всем этим и кто его создатель? Где обитает Великий Архитектор и на какой доске чертит он свои планы? Думай! Что такое человеческая душа и для чего это бесконечное стремление к неведомым целям по тропам, по которым каждый должен идти без провожатого? Зачем ум, зачем душа, зачем дух и поистине зачем все? Думай! Есть ли ответ? А если есть, то где обнаружится истина? Думайте, братья по Ремеслу, думайте упорно; ибо если истина существует, она — ваша, а если живое существо может достичь истины, есть ли более достойная цель, к которой стоит стремиться?

Глава II. СОИСКАТЕЛЬ

В развитии каждого живого существа наступает момент, когда оно начинает смутно осознавать, что является узником. На первый взгляд свободная в движении и существовании, бьющаяся в муках жизнь с помощью все более совершенных средств познает свои собственные ограничения. Именно в этот момент человек еще настойчивее взывает об освобождении от этих сковывающих связей, которые, хотя и невидимы для смертных глаз, наделяют его гораздо более страшными узами, чем оковы любой тюрьмы.

Многие читали историю шильонского узника [77]

, который мерил шагами тесные пределы своей тюремной камеры, пока голубые воды неустанно катились над его головой и единственным звуком, нарушавшим тишину его вечной ночи, был непрерывный шорох и плеск волн. Нам жаль узника, погребенного в могиле, и мы печалимся в душе, ибо знаем, как сильно жизнь любит свободу. Но есть одна узница, чья доля гораздо тяжелее, чем положение земных заключенных. У нее нет даже тесного пространства тюремной камеры, которое бы ее окружало; она не может непрерывно шагать взад-вперед, протаптывая колеи в каменном полу своей подземной темницы. Эта вечная узница — Жизнь, обретшая плоть в темных каменных стенах материи. Ни единым лучом света не озаряется чернота ее удела. Она вечно борется, моля во тьме мрачных стен о свете и возможности. Это вечная узница, которая в бесконечной череде эпох космического развития, в бесчисленных формах и неизвестных ныне видах живых существ всегда стремится освободиться, обрести самосознание и самовыражение — прирожденное право каждого живого создания. Она ожидает дня, когда, поднявшись на камни, образующие ныне ее бесформенную могилу, сможет воздеть руки к Небу, омытая солнечным светом духовной свободы, когда сможет присоединиться к сверкающим атомам и танцующим световым существам, освобожденным от оков тюремных стен.

Вокруг Жизни — этого чудесного зародыша в сердце каждого живого существа, этой священной узницы в ее мрачной темнице, этого мастера-строителя, погребенного в могиле материи, — сложилась удивительная легенда о святой гробнице. В бесчисленных аллегориях философы-мистики всех эпох увековечили эту чудесную историю; у масонов на ее основе создан мистический обряд Хирама, мастера-строителя, убитого в своем храме теми самыми строителями, которые должны были служить ему, когда он трудился над совершенствованием обители своего Бога.