Ступени профессии

Кармен у Мериме — образ, полный неожиданностей и обаяния. Она молода и нерасчетлива. Это — метеор, освещающий мир странным, непривычным светом, но быстро исчезающий. У Бизе Кармен — великая мудрость и неисчерпаемость жизни человеческой. Это даже не многогранность, это общность, нечто тотальное, всеобъемлющее, вне наций и времен, всех касающееся, на всех похожее, всеми любимое, всех пугающее и поющее славу трудной, многоликой, необъятной жизни. Так уж получилось у Жоржа Бизе. И получилось не без помощи умных драматургов Мельяка и Галеви. Не назовешь эту оперу испанской, не во всем она и французская. Она близка всем нациям.

Конечно, многомерность образа подавляет, и каждый из нас принимает в нем ту часть, которая соответствует его нравственному масштабу. Сколько было, есть и будет исполнительниц этой сверхгероини! Исполнительниц разных не только по дарованию, но и по пониманию жизни и ее самого дорогого детища — любви. А сколько режиссеров искали себя в Кармен и в себе натуру Кармен, натуру сложную, загадочную. Ставили по-разному, играли по-разному и всегда или почти всегда была у спектакля однотипная удача или, может быть, лучше сказать, всегда была неудача. Даже самая лучшая постановка оперы оставляет чувство неудовлетворенности. Неудача, извинительная потому, что слишком велик объем эмоциональных, этических, общественных и личных комплексов драматургического узла, соединившего характеры Кармен, Микаэлы, Хозе и Эскамильо.

Наивно утверждать и доказывать мысль о том, что Кармен любила «лишь Хозе» или «лишь Эскамильо». На заре своей режиссерской деятельности я убедительно доказывал, листая партитуру оперы, что единственной и вечной любовью Кармен была ее любовь к Хозе, с нею она и умерла. Но другие доказывали обратное: Кармен полюбила в первый раз Эскамильо, он ее избранник. «Посмотрите, — говорят они, — в первый раз Кармен повторяет чужую музыку, музыку Эскамильо, сливаясь с ним в дуэте последнего акта».

Казалось бы, раскрыта партитура, все разложено по полочкам, во всем должна быть ясность. И мы не замечаем, как вместе с этим «порядком» начинает торжествовать примитив. Но если представить себе, что после спектакля возможно было бы встретить настоящую Кармен, не человека, нет, а великий образ человека, созданный великими художниками, и спросить ее: «Кого же вы все-таки любили? Хозе? Эскамильо?» И она бы, эта настоящая Кармен, ответила на этот вопрос ясно, четко, определенно и однозначно — кто знает, не потеряли ли бы мы тогда один из величайших художественных образов, созданных человечеством?

Вряд ли следует лишать натуру нашей любимицы Кармен загадочности и противоречивости и сетовать на то, что она, ну никак не подчиняется нашему ограниченному стремлению к «ясности» и «упорядоченности». Ведь это и влечет нас к ней. Опера, как по сказочному заклинанию или волшебству, привлекает к себе драматических режиссеров и кинорежиссеров. Все кажется легким, очевидным и заманчивым.

Мы, оперные режиссеры, с готовностью ждем открытий «золотых жил» оперного театра, слухи о которых привлекают в это «эльдорадо» коллег из соседних видов искусства. Увы! В искусстве богатство легко в руки не дается. Надо трудиться над познанием природы оперы. Признать ее музыкальную драматургию за единственный источник режиссерского вдохновения и воображения.

Питер Брук, видимо, не пытался превратить себя в оперного режиссера. Он поставил свою собственную версию об истории любви Кармен к Хозе и Эскамильо. Историю печальную, во многих частностях непохожую на то, что происходит в опере Бизе или новелле Мериме.

Вот для примера финал спектакля. Кармен, как и полагается «по Бизе», отказывается от любви Хозе. При этом используется фрагмент заключительной сцены Кармен и Хозе из четвертого акта. Но проносят тело убитого на арене Эскамильо. Тем самым судьба решает за Кармен — она должна принадлежать Хозе. И вот она покорно тащится за ним, как полагается верной и надоевшей жене. Усталые присели, молчат. Только Кармен пересыпает песок, ища в нем предрешение судьбы. Так делала она и в начале спектакля, так делала она и в сцене гадания (карт в спектакле нет). Вдруг сидящий рядом Хозе вынимает нож и убивает Кармен ударом в спину. Вся эта сцена идет под мерное выбивание литаврами ритма хабанеры. Свет гаснет. Спектакль окончен.

Постановка очень впечатляет. Она предельно сдержанна и лаконична. Выброшено все, что не касается покорной жертвы Кармен. Это Кармен Брука. У Бизе Кармен прежде всего непокорна, непокорна даже судьбе, могущество которой признает, но подчиняться которой не желает.

В спектакле действуют всего шесть актеров. Из них — четверо поют: это исполнители ролей Кармен, Хозе, Микаэлы и Эскамильо. Остальные двое говорят и действуют, играя разные подсобные роли: Цуниги, Моралеса, Гарсиа, Лилас Пастья и т. д.