Ступени в вечность

— Хватит, дура! — Он начал злиться. — Никто не придёт. Этот проход на сторону ведёт. И дверь там тяжёлая, даже не старайся. Лучше думай, как угодить. — Он подмигнул, вновь приходя в хорошее расположение. — Тогда, может, после бури и выпущу. Скажу, что сбежала. Навела мрак, нелюдь проклятая, да скрылась. А там уж твоё дело, куда бежать. Тут тебя скоро возьмут в оборот, помяни моё слово!

Такхур хлопнул себя по ляжке и расхохотался так, что мороз по коже. Так, должно быть, только нелюди хохочут, нечеловечески. Его уже не просто пошатывало, а болтало из стороны в сторону.

— Великий! — вспомнила перепуганная до смерти девушка. — Великий! Он мне поверит, он Ведатель! И все видит, все знает! И тебя увидит и услышит, все твоё нутро гнилое, поганое! Пусти меня!

Маритха успела ещё раз кликнуть на помощь, получила вторую затрещину. Опять все поплыло, она упала навзничь.

— Великий! — взревел Такхур, хватая её за волосы. — Великий! — расхохотался так, что Маритхе стало совсем дурно. — Ты правда думаешь, он за тобою явится? Да у него людей тьма-тьмущая! То и дело кого-то подбирает да куда-то пристраивает. Всех убогих умом, вроде тебя… что сами за себя ничего не могут! — распалялся он все больше и больше. — Да буря дней пять пли шесть пробушует! Давно такой не было, за все времена отвеселится! И ты себе вообразила, дура, что он тебя помнить будет? А если и придёт, то Покровитель его не очень уж и жалует, так и знай! И коли девка Раванги хранителя одурачит, обманом заставит ей служить, тайны здешние выдавать, Покровитель на твоего Великого и не посмотрит! Что такое твой Раванга? Не власть, не сила, так… болтун, кучу народа в Табалу приводит, Храм обогащает. Уж очень многим есть охота на него поглядеть! Да тот бред, что он несёт, послушать! Поняла?

Не может быть! Не может быть! Маритха рыдала в полный голос. Будь проклят сегодняшний день. Чёрный, чёрный, чёрный день!

Такхур схватил её за руки, девушка принялась извиваться, опять заорала, зажмурившись, ожидая ещё одного удара. Потому и не заметила, как их стало трое. Очнулась тогда, когда её локти, на миг освободившиеся, стиснули пуще прежнего.

— Эй! Слышишь! Женщина! — слышала она сквозь свои всхлипы и крик и не могла прекратить.

Её встряхнули.

— Да успокойся же! Вот наказание!

Девушка, наконец, узнала голос, открыла глаза, жалобно воззрилась на Первого хранителя, не понимая, что случилось.

— Слава всем Бессмертным… — пробормотал он, отпуская Маритху.

Она затравленно огляделась и увидала Такхура, притулившегося в углу возле жаровника. Шипя от боли, неловко выгнувшись набок, её хранитель потихоньку поднимался на ноги.

— Чего уж хуже, чем ревущую бабу успокаивать, — простонал он, заплетая языком, однако ничуть не потерявшись. — А, Тангар?

— Заткнись! — отрезал главный, даже не обернувшись. — Попусту не болтай. Я слыхал, что ты плёл. Много услыхал.

— Так что ж ты… — Маритха взвыла опять.

— Промедлил? — Он оскалился. — Досказать дал. Все, что хотел он. Я женщину пришлю, чтобы тебя… это… успокоила. А ты… — повернулся к Такхуру.

— Я сама, — хрипло перебила Маритха.

— Я женщину пришлю, — чеканя каждое слово, повторил Тангар. — И другого хранителя. Давай отсюда! — бросил он Такхуру и выругался так, что у девушки глаза на лоб полезли.

Тот не стал дожидаться повторения. Тут же выполз наружу. Главный хранитель направился за ним.

— Я запру тебя, — обернулся он у двери. — Ты и без хранителя никуда не денешься. Тут щиты горакха под шкурой. Не пробиться. Я запру тебя, — повторил опять.

Она бессильно дёрнула плечами. Запирай, что с тебя возьмёшь. Хоть и…

— Спасибо тебе… что заступился, спасибо, — нехотя пробормотала слова благодарности. — Спасибо, какой бы ты ни был.

Первый хранитель едва оглянулся, шагнул за порог. Дверь опустилась, послышался шум засовов. А потом послышался уже другой шум и возгласы какие-то. Но когда Маритха, стеная, дотащилась до двери и приложилась ухом, все стихло.

Тангар сдержал обещание. Прислал и женщину из прислуги, подозрительно косившуюся на Маритху, и нового хранителя, Ахи́ка, немолодого, но такого здоровенного, что девушка без труда могла спрятаться за его широкою спиною. Неизвестно, что велел ему Первый хранитель, но глядел новый сторож Маритхи незлобно, почти безразлично даже. Когда она, памятуя слова Тангара, пожелала выйти побродить здешними коридорами, Ахик только кивнул, ничего против не сказал. Одна беда, уж очень немногословный оказался. Что она ни спроси — кивнёт головой или покачает, а то и вовсе промолчит. А уж если хоть пару слов выронит — целый праздник.

Он первый раз и провёл её здешними кривыми переходами. Вот теперь Маритха уразумела, почему Табала зовётся пещерным городом. Небольшие домики, что лепились один к одному вдоль узких городских улиц, были только верхушками местных жилищ. Должно быть, под каждым из них тоже скрывались пещеры, похожие на те, что увидала девушка, следуя за Ахиком. Не такие, конечно же, обширные и многочисленные, как у Покровителя Табалы, но скалы источены ими, «как залежалое мясо червями». Так сказал её спутник.