Ступени в вечность

— Там, где живёт твой прежний разум, ты согласна. Но стоит мне начать, ты опрёшься, и основательно, — развёл он руками. — И, чувствуя твоё сопротивление, Аркаис опрётся тоже, без помощи не оставит. Да и вернуть к истоку зашедшее так глубоко уже невозможно. Аркаису и то теперь не справиться, а ведь это он посеял свои семена. Я задаюсь одним вопросом: знал ли он, что будет именно так, что такое возможно? Думаю, нет…

Маритха вслушивалась в эти странные речи, но по невежеству не могла понять их истинного смысла.

— Поменяй тогда, что можно, — попросила она.

— Это можно было сделать после того, как ты очнулась. Однако я внял твоей слабости, опасался за твой разум. Поверь, я не стал бы откладывать, если б не было причины. Теперь же Аркаис в тебе столь силен… что наше противостояние… — он остановился на миг, — попросту разорвёт твою Нить.

— Моя Нить оборвётся? — охнула Маритха.

— Твоя Нить не оборвётся, — начал Раванга, и Маритха уже почти вздохнула спокойно. — Она разорвётся совсем. Развеется. Превратится… в пыль… что-то вроде пыли, а затем в ничто. Клубок никогда не размотается вновь. Я никогда не стану причиной такой потери.

— Что же мне делать? — заплакала девушка. — Ты запрёшь меня навечно в этом подземелье?

— Боюсь, что и это не поможет, если Нить будет меняться так же, как сейчас. Ключ будет искать свою Дверь, говорил он, и был прав. Ну, Маритха, — утешал её Раванга, — не плачь. Я знаю способ избавиться разом и от Аркаиса, и от необходимости сидеть взаперти.

— Какой? — всхлипнула девушка.

— Нет, я не разделю с тобой свою догадку. Уж прости меня. Теперь тебе ничего нельзя доверить. Ведь стоит ему узнать…

Маритха и сама поняла, что глупость сказала. Теперь ей, и правда, ничего нельзя доверить.

— Веришь ли ты мне? Против всех тревожных дум, что точат сердце и разум, — продолжал Раванга.

— Верю, — поспешно закивала девушка. — Кому ж, как не тебе, Великий!

— Тогда верь, верь во всей полноте, верь каждый миг и по возможности отгоняй тревожные мысли. Это все, что от тебя теперь потребуется. Я сделаю остальное.

Она продолжала кивать.

— Нам предстоит дорога, Маритха. И что в конце ещё не ясно, не буду от тебя скрывать, ибо правда единственное оружие против Аркаиса. Однако если мне достанет силы, я навсегда лишу его надежды, и тогда сам тебя оставит.

Нельзя сказать, чтобы Маритху успокоили эти слова, однако её горячему желанию всецело полагаться на его заботу уже ничто не могло помешать. Теперь она будет верить только ему.

— Мы постараемся как можно скорее выйти в путь, пусть только уймутся морозы и здешние бури. В такое время тебе нечего делать в пустошах, и потому придётся ждать, хотя время для нас сейчас драгоценно — помни, твоя Нить меняется, и каждый следующий день безвозвратно уводит в сторону от прежней Маритхи.

Девушка неуверенно кивнула. Её непросто вновь заманить в дорогу по мёрзлым пустошам, но вместе с Великим… и нестрашно, и лестно. Да ещё и время теснит. Чем скорее, тем лучше, раз он так говорит.

— И ещё. Я говорил с Первым Ведателем Храма. Тебе отведут другую комнату. Над землёй. Там есть окошко, и ты не пропустишь завтра Первое Солнце. Пусть это будет первой наградой за твои страдания.

Маритха принялась горячо благодарить, но Великий сразу же прервал её излияния:

— Не благодари прежде времени, это почти такая же клетка. Разница лишь в окошке, но не в запорах на дверях. Тебя придётся беречь от дурных людей. И от злых слухов. Я уже сказал Тангару.

Слухов… И людей к тому же. От таких вестей она совсем позабыла про Васаи. А то вдруг опять явится? И снова начнёт упрекать в безучастии к бедам Храма?

— Ко мне тут Второй Ведатель…

— Да, я знаю, — оборвал её Великий. — Напрасные ухищрения.

Про что это он?

— Ты повела себя мудро, не поддалась на его уговоры. Он весьма умело использует человеческие страхи.

— Страхи? — недоуменно протянула девушка. — Он же про Храм говорил! А остальное — почти то же, что и ты, про слухи разные. А ведь правда, неужто что-нибудь нельзя придумать? Ну, для людей? Глядишь, и остыли бы…

— Нет, — улыбнулся он, видно, дивясь её простоте. — Что ни придумывай, только хуже будет. Васаи заботился не о Храме, когда тебя проведывал. Ведателям здешнего Храма до настоящего беспокойства ещё далеко. Но если бы хоть тень тревоги коснулась этих стен, то, поверь, тебя никто не стал бы тут держать. Даже по моей просьбе. Да и не было бы просьбы, Великому не пристало ввергать Храм Табалы в противостояние.

— Чего же он тогда приходил? Зачем обманывал?