Ступени в вечность

Дни ползли бесконечной ленивой чередой. Первое Солнце постепенно превратилось в обычный светлый день, и девушке больше не доставляло удовольствия бесконечное созерцание яркого диска в маленьком окошке. Студёный воздух смягчился в преддверии Времени Пробуждения. Серые камни домов Табалы и голые куски пограничного нагорья, видные из храмового окна, до смерти намозолили глаза.

Дверь открывалась и закрывалась, еду приносили и уносили, храмовые служители приходил и уходили. Их прежние любопытные взгляды сменились молчаливым безразличием. Великий теперь не появлялся по нескольку дней. Васаи всего один раз осторожно проведал её в новой клетке, а потом тоже куда-то запропастился. Тангар носа не казал, Маритхе иногда только голос его слышался из-за дверей. Теперь она бы запросто поболтала даже с ним. Знакомый все-таки. Так ведь и с ума сойти можно.

Тревожные мысли и свежие страхи уступили место скуке и праздности. Тёмный Ведатель, казалось, оставил её. Опасения Раванги не оправдались, Маритха все меньше и меньше думала о том, как бы вернуться обратно. Похоже было, что дорога в сторону таинственной двери на самом деле отрезана. Порою девушка с сожалением вспоминала про свои несбывшиеся надежды… и только. Ненависть и отвращение тут же накрывали её с головой. Соблазн отступил. То ли Тёмный Ведатель был не так силен, то ли ждал, когда, наконец, Маритха из Табалы уберётся, то ли, как и сама девушка, ломал голову над тем, что задумал его противник, а сам таил свои намерения. И стонущие Нити перестали мучить её так сильно. Казалось, все про неё позабыли.

Она днями разглядывала людские фигурки, мелькавшие на улочках, прилежащих к Храму и видных из её окошка, высматривала среди них знакомый, покрытый вязью шарф и страшилась его увидать. Но нет. Он так и не появился, хвала Бессмертным! Он не спешил прийти за Маритхой.

Великий Раванга тоже успокоился и не торопился отправляться в дорогу, на которую полагал так много надежд. Должно быть, все с Бессмертными не мог договориться. На её вопросы он отвечал неохотно, уклончиво, и девушка старалась не подгонять его, вспоминая про своё обещание верить без оглядки. Обещание, данное столь поспешно, стоило ей большого труда. Как можно верить без оглядки, день за днём просиживая в каменном мешке? Пускай даже в мешке с окошком?

Приходя, Великий Раванга даже словом не поминал её недавние страхи, расспрашивал про здоровье, про сны тревожные, про мысли нехорошие. Про жизнь её прежнюю в Ашанкаре тоже не раз говаривали. Как ни поворачивай, а выходило одно: ни в чем её Тёмный не обманул, когда про мать её рассказывал, про старика-Ведателя да про Игана. А мог бы. Мог бы так застращать…

Иногда гость засиживался подольше, однако по уходе его Маритха обнаруживала, что нитка разговора вилась вокруг пустого и ненужного, принося удовлетворение и радость от его внимания, и больше ничего. Сколько раз девушка хотела расспросить Великого про Тархи вместе со всеми его сыновьями, но каждый раз забывала. Как-то сразу из памяти выскакивало, вдруг. Ведь не случайно же? А про мир незримый она что, тоже просто так запамятовала? И ещё много чего такого, любопытного. Не желал он с нею говорить, не желал своим знанием делиться. Самого запретного для неё не пожалел, а чего попроще, выходит, Маритха не заслужила.

— Ты здесь среди Ведателей, — однажды уронил он, поясняя ей своё молчание, и девушке пришлось удовлетвориться.

Не рассказывать же ему, как запросто Маритха обманула Васаи, как ей помогла Серая Сфера, доставшаяся от Тёмного? Да и зачем рассказывать? Неужто он сам не чувствует? А если нет, то и Великий не так уж велик.

В изнурительном бездействии тащились унылые дни.

И вот Раванга возник в её комнатушке посреди темной ночи. Маритха не спала. Как по приказу, открыла глаза, предвкушая приближение большой перемены.

— Пора, — прозвучали долгожданные слова, — собери то, без чего никак не сможешь обойтись. Не нужно суетиться, подумай хорошенько, время есть, — добавил он, видя, как девушка заметалась, роняя и тут же подхватывая свои немногие оставшиеся пожитки. А что брать-то? Узел рос на глазах.

— Бери только то, что сможешь нести в руках. Довольно долго. Там не пройдёт ни тарп, ни аинче. И человеку будет трудно. Лучше с ненужным расстаться сейчас, чем потом потерять все сразу.

Девушка как раз мяла в руках меховую накидку, подаренную ей служителями Храма, красивую, тёплую, шелковистую, отливавшую мягким блеском. Нерешительно взглянув на Равангу, она все же и её впихнула. Узел превратился в небольшой тюк.

— Он не тяжёлый совсем, — пробормотала она, не замечая улыбки Великого.